Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
скажете?
Инженер поднял вверх два пальца. Бадди Винклер кивнул и ускорил темп. Манипулируя в лучших традициях Чарли Паркера своим саксофоноподобным голосом, заставляя его звучать со скоростью пятьдесят два такта в минуту и перейдя на альт – его обычный тенор уже не годился для синкопирования, – проповедник разразился самозабвенной диатрибой, направленной одновременно и против семитов, и против антисемитов. Своих братьев по вере он призвал обратить взоры на Иерусалим, город их вечной судьбы. Он призывал их приготовиться к физическому вхождению в этот город, где наиболее праведные из них примут из рук Господа обещанную награду. Он напомнил присутствующим, что в следующее воскресенье расскажет о том, что ждет их при вступлении во врата Нового Иерусалима. Далее Винклер напомнил еще и о том, что на следующей неделе проповедь из цикла о Стремительно Приближающемся Конце Света будет транслироваться по радио на канале «Голос южных баптистов». После этого он повел проповедь на коду, и произнесенное им «Аминь» самым чудесным способом совпало с показом одного пальца.
Когда преподобный Винклер, стоя у дверей, принимал комплименты расходящихся по домам прихожан, его улыбку обрамляли крошечные пузырьки слюны.
– Мощная у вас получилась проповедь, преподобный Винклер!
– Да благословит вас Господь, Рой.
– Преподобный Винклер, вы были само красноречие. Вы так глубоко тронули меня, вы задели тайные струны моей души, вы…
– Это Господь вещал моими устами, мисс Пакетт. Это Он тронул вашу душу.
– Здорово, Бад. Лягушки уже проснулись.
– Даже не знаю, Верлин, найдется ли у меня этой весной время, чтобы нам с тобой половить их.
– То есть ты, Бад, если я правильно тебя поняла, намерен ловить других лягушек?
Фурункулы проповедника сделались багровыми.
– Пэтси, думай, что говоришь.
– Как в той поговорке, про другую рыбу?
– Пэтси, – проповедник произнес это имя с какой-то особой интонацией, словно пытался извлечь из раструба саксофона низкую ноту. В нем одновременно слышались и осуждение, и мольба. Пэтси улыбнулась и пошла прочь, оставив преподобного говорить с другими прихожанами.
Из церкви Верлин и Пэтси Чарльз направились к стоянке, к своему «бьюику».
– Что ты себе позволяешь с ним, Пэтси. Это в божьем-то храме…
– Не в храме, а на ступеньках.
– Но зато в воскресный день!
– Бад он всегда Бад, будь то воскресенье или Четвертое июля.
– А в Судный день?
– Думаю, скоро мы это узнаем, – сказала Пэтси, и Верлин, благо его надежно скрывали заросли сирени, улыбнулся.
– Вот уж не думаю, – сказал он, когда они с Пэтси остановились полюбоваться новеньким «фордом-пикапом», принадлежавшим, как подозревали супруги, кому-то из знакомых. – Вряд ли конец света наступит прямо сей момент. А знаешь почему? Потому что в одном только Нью-Йорке евреев больше, чем в целом государстве Из-ра-иль. – Верлин попытался произнести эту фразу в манере своего преподобного родственника, но это ему не удалось, потому что его голос по звучанию скорее напоминал пронзительную дудку, чем саксофон.
– Так, значит, ты хотел бы их всех депортировать?
– Готов подвергнуться обрезанию, если мне докажут, что в Нью-Йорке евреев меньше, чем в Иерусалиме. Лично я к Армагеддону не готов. Мне еще нужно оплатить кое-какие счета.
– Кстати, хочу тебе напомнить, что у тебя есть дочь, и она мечтает жить в Нью-Йорке.
Услышав слова жены, Верлин нахмурился. На лице его проступила мировая скорбь. Это было гладкое, розовое лицо, не оккупированное ни на левом, ни на правом своем фланге ни единой бакенбардой. Верлин принадлежал к тому типу мужчин, которые, похоже, бреются изнутри. У него было такое же стройное мускулистое тело, как и у родственника-проповедника, но в отличие от Бада лицо его было круглым, гладким и удовлетворенным (что вовсе не совпадает по значению со словом «довольное»). От его щек всегда пахло заплесневелой мочалкой, независимо от того, сколько крема для бритья марки «Олд спайс» он на них изводил.
– Спасибо, что напомнила.
– В Нью-Йорке живут миллионы людей. Стало быть, не так уж плох этот город.
– Извращенцы. Пуэрториканцы. Уличные грабители. Террористы. Как ты их называешь, эти… побирушки с мешками.
– Террористы в Нью-Йорке? Дорогой мой, Нью-Йорк, к твоему сведению, находится в Соединенных Штатах Америки.
– Нет, так обязательно появятся, если уже не появились. Евреи притягивают к себе террористов, как дерьмо – мух. Так было всегда.
– Ты говоришь совсем как Бад, ей-богу. Но евреи не вчера же там появились. В Нью-Йорке с незапамятных времен полно евреев. А с сороковых годов они потихоньку возвращаются в Израиль. Не могу взять в толк, почему вы с Бадом вдруг так ополчились на них?
– Наверно, это все новости виноваты. В них только и говорят, что о Ближнем Востоке, – вздохнул Верлин. – Как будто на свете нет ничего другого.
– Кроме того, Бумер обязательно позаботится об Эллен Черри. Не твои ли это собственные слова?
– Если я это и сказал, то лет
Последние комментарии
2 часов 9 минут назад
4 часов 14 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад