2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
здесь убивали чаще, чем в Бейзингстоке, просто убийства были выше качеством. В Рединге и других городах долины Темзы предпочитали убийства из серии «пирожное со стрихнином» или «удушение шелковым платком», где всегда имелась куча интересных подозреваемых, сложные мотивации и незначительные на первый взгляд улики, спрятанные в клубке невероятно запутанных свидетельств, который тем не менее разматывался за неделю-другую. Убийства же в Бейзингстоке в основном являлись обычной пьяной бытовухой, и на их расследование уходило не больше часа, а то и вовсе ничего. Мэри работала по шести убийствам и, к великому своему разочарованию, ни разу не обнаружила той чудесной улики, которая на первый взгляд казалась бы совершенно незначительной, но в самый критический момент переворачивала бы всё дело с ног на голову и проливала свет на убийцу, прежде успешно избегавшего подозрений.
Но времени на раздумья о недостатках воображения у преступного сообщества Бейзингстока уже не оставалось, поскольку журналисты вдруг зашикали, зал взорвался аплодисментами и из боковой двери эффектно появился красивый мужчина лет пятидесяти.
— Господи! — воскликнула Мэри. — Да это же…
— Именно, — подтвердил Бриггс с гордостью отца, только что пронаблюдавшего, как его отпрыск выиграл все состязания в День спорта. — Старший инспектор Фридленд Звонн!
Фридленд Звонн! Собственной персоной! Под восхищенный шёпот знаменитый детектив поднялся на сцену. Два десятка собравшихся в зале корреспондентов занесли над блокнотами ручки, готовясь записывать его слова.
— Спасибо, что пришли, — начал он, отбрасывая со лба светлые волосы и окидывая комнату живым взглядом голубых глаз, от прикосновения которого розовели женские щечки.
Мэри тоже зарумянилась. Она обнаружила, что её влечет к нему почти рефлекторно. Он был силен, красив, умен, бесстрашен — самый доминантный среди доминантных самцов. Работать с ним — высокая честь.
— Все прояснилось, когда я обнаружил следы выпечки вокруг огнестрельной раны на груди полковника Пибоди, — начал великий детектив. Его звучный голос заполнял зал, словно музыка. — Это были остатки корочки. Соотношение масла и муки в ней, как я выяснил, идентично соотношению данных ингредиентов в небольшом пирожке с ветчиной. Убийца стрелял через пирожок, дабы заглушить звук выстрела. Выстрел, прозвучавший позже, оказался хлопком шутихи, подожженной запальным шнуром и тем самым обеспечившей убийце алиби. Этим убийцей, как я теперь могу вам сказать, была…
Вся комната подалась вперёд в ожидании финала. Звонн, чьим единственным недостатком являлась склонность к игре на публику, для пущего эффекта сделал паузу, прежде чем назвать убийцу.
— …мисс Клеа Мангерзен! Невеста жертвы и, о чём никто из нас не подозревал, единственная наследница по завещанию, спрятанному, как и ожидалось, в пустотелом бюсте сэра Вальтера Скотта. Да, мистер Рубайлис? У вас есть вопрос?
Джош Рубайлис из газеты «Жаб» тянул руку с первого ряда.
— А какое значение имели следы заварного крема, найденные на подтяжке носка полковника?
Фридленд поднял палец.
— Блестящий вопрос, мистер Рубайлис! Мне пришлось напрячь дедуктивные способности до предела. Потерпите немного, сейчас я поведаю вам о последних минутах жизни полковника Пибоди. Смертельно раненный, понимающий, что жить ему осталось несколько секунд, он должен был оставить нам какое-то указание на убийцу. Записка? Разумеется, нет: убийца найдёт её и уничтожит. Безошибочно предположив, что убийство подобного масштаба попадёт в мои руки, он решил оставить подсказку, которую мог разгадать только я. Зная пристрастие полковника к анаграммам, я быстро понял, что он пытался донести до меня. Подтяжка для носка была сделана во Франции. Заварной крем по-французски звучит как «крем англез», а анаграмма даёт нам «Кле Мангерз», и это не просто прямо указывает на убийцу, но также говорит о том, что полковник умер, не успев закончить анаграмму!
Снова аплодисменты. Звонн поднял руку, чтобы утихомирить собравшихся, и продолжил:
— Но поскольку суд не примет в качестве доказательства улику, завязанную на анаграмму, мы отослали пирог с ветчиной на анализ и сумели найти булочную, где он был куплен. Предположив, что подозреваемая может иметь пристрастие к пирожкам, мы взяли магазин под наблюдение и вчера вечером арестовали мисс Мангерзен, после чего она разрыдалась и призналась в убийстве. На этой драматической ноте расследование было завершено. Мой верный жизнерадостный кокни, мой помощник и биограф сержант Хламм, конечно же, напишет полный отчёт для «Криминального чтива» в должный срок, после окончания всех судебных формальностей. Леди и джентльмены, дело закрыто!
Журналисты, все как один, вскочили и разразились аплодисментами. Звонн прекратил восторги скромным мановением руки и отбыл, пробормотав, что ему нужно ещё посетить госпиталь для бедных больных сирот.
— Он великолепен! —
Последние комментарии
6 часов 32 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад