Друг детства [Кэтти Уильямс] (fb2) читать постранично, страница - 2

понял, что вы женщина с сильным характером. Доктор Миллз, это Джеймс Келлерн, Как я понял, вы получили мое письмо?

У Элли появилось неприятное чувство, что мужчина, разговаривавший с ней, стоит напротив нее.

— Все так, — ответила она твердым голосом. — Как себя чувствует отец? Могу я поговорить с ним?

— С вашим отцом все хорошо, лучше, чем можно было рассчитывать. Но вы не сможете с ним поговорить, потому что он спит. Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, который сейчас час?

— Расскажите мне, что именно произошло и почему меня не известили вовремя?

— Четыре недели назад у вашего отца случился инсульт, и…

— Четыре недели? А я узнаю об этом только сейчас? — Ее голос звучал гневно, но вместе с тем и в какой-то степени виновато, хотя она надеялась, что ее собеседник не заметил этого. Ее отношения с отцом были натянутыми и в лучшие времена, а последние несколько месяцев, а может, и лет, они превратились просто в формальный обмен открытками к праздникам, случайные телефонные звонки и редкие встречи.

Элли прикусила губу и внезапно почувствовала угрызения совести. Как только она приезжала домой, до самого отъезда ее не покидало чувство тоски, одиночества и осознания того, что она — единственный ребенок в семье — расстраивает своего отца.

— Ваш отец все время уверял, что с ним все в порядке и нет никакой необходимости тревожить вас.

— Понимаю, — выдавила Элли, задыхаясь от гнева. — Никто там из вас и не подумал, что мне, его единственной дочери, не все равно, что с моим отцом.

— Честно говоря, нет. — Ее собеседник сделал небольшую паузу. — Он был непреклонен, мисс Миллз. Так что я не видел причины идти против его желания. К тому же вы ведь не часто появлялись здесь. Кажется, последний раз вы приезжали сюда два с половиной года назад на уик-энд.

Она покраснела так, как будто в чем-то оправдывалась, хотя для этого не было никаких причин.

— А сейчас он знает, что вы связались со мной? — Спросила она, пытаясь придать своему голосу холодность и спокойствие.

— Нет. — Последовала новая пауза. — Однако мне показалось, что я должен это сделать. Состояние вашего отца таково, что возникают некоторые обстоятельства, требующие прояснения.

— Обстоятельства? Что вы хотите этим сказать? Что еще за обстоятельства?

— Мне кажется, это лучше обсудить при встрече. — Его голос был ровным и спокойным. — Когда вы сможете приехать? — (Элли задумалась: кто из пациентов нуждается в индивидуальном заботливом уходе и какие случаи требуют ее особого внимания.) — Вы ведь сможете приехать в обозримом будущем, не так ли? — повторил свой вопрос Келлерн.

Мисс Миллз, женщина с сильным характером, разгневавшаяся из-за того, что ее не уведомили о состоянии ее отца, вдруг засомневалась в том, сможет ли она приехать навестить его. И никому не понять, что это только из-за того, что ей просто нужно уладить неотложные дела, которые решить в одну секунду невозможно.

— Конечно же, я приеду, мистер Келлерн, — произнесла она холодно.

— Рад слышать. В таком случае, может быть, вы приедете в эту субботу?

Элли отметила, что Джеймс задает вопросы таким тоном, как будто не ждет на них ответов. Где он этому научился? Она попыталась вспомнить, чем он занимается, но не смогла. Элли почти не интересовалась жизнью у себя на родине, а ее отец не писал ей длинных, пространных писем. Он отнюдь не был разговорчивым и откровенным человеком, по крайней мере с ней.

— Я боюсь…

— Послушайте, мисс Миллз, — твердо сказали на другом конце провода, — вы нужны своему отцу. Я бы советовал вам постараться попасть сюда в субботу. Если вы выедете рано утром, то будете здесь в середине дня. Я пошлю в аэропорт машину встретить вас.

— Но суббота уже через два дня! А мне нужно чуть больше времени, чтобы уладить все мои дела…

Очевидно, пока она говорила, Джеймс просмотрел расписание, потому что в следующей фразе сообщил ей точное время, когда она должна выехать в субботу, и точное время ее прибытия в аэропорт.

— Вас встретят, — сказал он ей и повесил трубку.

И все! Просто повесил трубку! Элли не могла в это поверить! В своем кругу она была очень уважаемым человеком, люди всегда прислушивались к ее мнению. Впервые ей пришлось оправдываться перед кем-то, и сей факт разозлил ее.

Неужели она так привыкла командовать, что ей трудно даже допустить, что кто-то может командовать ею? По-видимому, заниматься самоанализом следует постоянно, и жаль, что у нее на это нет времени.

Элли стала припоминать давно прошедшие дни. Ее отношения с отцом были замешены на гордости, упрямстве и скрытности. Даже сейчас она могла чувствовать смущение и страдание, которые никогда не покидали ее в детстве. Отсутствие настоящей дочерней привязанности, постепенное осознание того, что она не может и никогда не сможет дать отцу то, что ему нужно, всегда преследовали ее.

Она вспомнила тот ужасный разговор, который подслушала под дверью кухни двадцать пять лет назад. Глэдис,