cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Если счастье и в самом деле существует, то смело можно утверждать: Грэм и Дебора были абсолютно счастливы в этот вечер. Больше всего на свете Грэм ценил уединенность и покой. Быть может, потому, что нечасто удавалось насладиться ими. И он старался впитать каждую минуту тишины, оказываясь здесь, вдалеке-далёке от людей, от изнурительных миссий…
Миссии… Слово, родившись в мозгу, сработало как пароль, пробудив память. Грэм Троол — командир и единственный участник Исследовательской группы № 7. Единственный, ведь Дебора не являлась штатным членом команды. Мысли текли, перебирая четки воспоминаний… Одиннадцать миссий на планеты Дальнего Космоса… Новые цивилизации, и не всегда гуманоидные… Смертельная опасность… и безумное напряжение…
Дебора мягко спрыгнула с коленей и улеглась у камина, положив голову на лапы. Замерев, она всматривалась в мерцающие угли под тонким покровом пепла. Грэм сделал еще глоток, но прежнего удовольствия не получил. Робот, забрав чашку, неспешно покатил к выходу. Мягко и ритмично хлестала по полу хвостом Дебора, а Грэм, всматриваясь в отсветы огня, пляшущие на гладкой, блестящей шерсти пантеры, безуспешно пытался обрести вдруг исчезнувшее чувство безмятежности. Непонятная тревога овладела его существом, не давая расслабиться. Но только что это? В чем источник внезапной тревоги?
Ах да! Воспоминания!
Странно, человек тащит за собой груз своего прошлого, даже не ощущая тяжести. Даже пытаясь что-то вспомнить, он, чаще всего, просто перебирает заметки, за которыми скрываются собственно воспоминания — яркие и выцветшие, а то и вовсе стершиеся, от которых лишь и осталось ни о чем не говорящее название. Следом за самым первым школьным днем ведь был и второй, но в памяти почему-то отпечатывается именно тот, первый, — с улыбающимися учителями, букетами цветов и традиционным медным колокольчиком, А кто-нибудь сможет вспомнить в деталях следующий день, уже будничный? Вместо воспоминаний сохранился лишь потертый ярлычок с сухой надписью: «Мой второй учебный день». Да разве ж дело только в школе?.. В конечном итоге, человеческий мозг — не бездонный колодец, а способность забывать — скорее счастье, чем беда.
Грэм поднялся и в сладостной истоме потянулся — так, что даже затрещали мышцы его двухметрового тела. Надо бы освежиться — расслабленное состояние дурно влияет на его помять. Грэм испытывал странное чувство, будто реальна только эта комната, а сонм воспоминаний, теснящихся в голове, — всего лишь иллюзорные ярлычки, за которыми нет содержания. Такая вот иллюзия — и, вероятнее всего, совершенно безвредная. Порожденная одиночеством и полумраком. Зато чувство раздраженности было более чем реальным. Отдых перестал приносить ему удовлетворение.
Приблизившись к окну, он широко распахнул створки. В комнату проникла освежающая влага, а следом — удивительные запахи мокрой земли и листьев.
Ледяные капли дождя обожгли разгоряченное лицо. Вот она — зримая и осязаемая реальность окружающего мира, где ночь стремится, но не в силах до конца растворить в себе силуэты могучих деревьев, где небо обрушивается на землю водой, превращая почву в хлюпающее, чавкающее месиво, где новорожденные потоки, бурля и пенясь, устремляются вниз по склонам.
Прохлада, словно ножом, срезала пелену наваждения.
— Холодно, Грэм, — с ленивым кокетством промурлыкала за спиной Дебора.
Не оборачиваясь, он улыбнулся. Столь внезапно пробудившаяся память, словно вымаливая прощения, напомнила ему забавный эпизод. Дебора, тогда еще совсем юный чертенок с крохотным хвостиком и приплюснутой мордочкой, ерзает у него на руках, пытаясь покрепче ухватить пока еще неловкими передними лапами бутылочку с соской. А по каюте расплываются белые молочные пузыри. Лицо и руки Грэма в молоке, ему так хочется помочь этому славному черному котенку, но чем больше он старается, тем почему-то больше новых молочных шариков разлетается по отсеку. Молоко никак не желает перетекать из бутылочки в пасть. Зажмурившись, зверушка морщится и недовольно ворчит: «Мааа… бббб… глллл…»
— Вот дьявол! — не выдержала пантера. — Ты решил меня заморозить? Я же простужусь!
Грэм промолчал. Тогда она грациозной поступью хищника приблизилась к окну, встала на задние лапы и прикрыла створки. Но защелку повернуть не смогла. Пришлось это сделать Грэму. Он прислонился спиной к стене, с удовольствием наблюдая, как прошествовала Дебора на свое место у камина. Да, это изящное существо совсем не похоже на того неуклюжего и очень несчастного малыша, которого когда-то Грэм забрал из Института сапиенсологии. Дочь Великого Трефа, одного из первых наделенных разумом леопардов, и обыкновенной черной пантеры. От отца она унаследовала разум, а от матери — умопомрачительное антрацитно-черное тело.
Чутье подсказывало самке, что за обычной внешностью ее первенца кроется нечто странное, пугающее. Целую неделю она отказывалась кормить своего детеныша. Именно тогда и увидел
Последние комментарии
10 часов 57 минут назад
12 часов 30 минут назад
16 часов 23 минут назад
16 часов 28 минут назад
21 часов 48 минут назад
2 дней 9 часов назад