Немцы в Катыни. Документы о расстреле польских военнопленных осенью 1941 года [Ричард Иванович Косолапов] (fb2) читать постранично

Документы о расстреле польских военнопленных осенью 1941 года

Рабочий университет имени И.Б. Хлебникова

ПРЕДИСЛОВИЕ

В истории Европы, Евразии, да и в глобальном масштабе, судьбы громадной семьи славянских народов, которые не раз ставились складывавшимися обстоятельствами и межгосударственными отношениями у «бездны мрачной на краю», вынуждались к самопожертвованию, являют как светлые страницы деяний во имя человечности и культуры, так и трагические примеры взаимного непонимания и безотчетной вражды, когда от этого, как правило, выигрывал некто третий. Наглядное свидетельство тому - изобретенное еще Геббельсом «Катынское дело», вызвавшее в разгар Второй мировой войны прискорбную трещину в союзнических польско-советских отношениях, демагогически эксплуатировавшееся Горбачевым - Яковлевым в общей кампании, направленной на развал нашего Отечества - Советского Союза, отозвавшееся неожиданным эхом уже теперь в нелепой, породившей глубокую печаль в сердце русского народа, гибели президента Польши Лexa Качиньского с его штабом, - геббельсово «дело», поныне используемое разноцветной реакцией и в антироссийских, и в антипольских целях.

«Одних отцов одни дети, - / Жить бы, веселиться./ Нет, не смели, не хотели, - / Надо разделиться!», - так выражал Тарас Шевченко свое восприятие схватки запорожцев с польской шляхтой, отшумевшей еще в XVIII веке. Мы, сыны другого времени, не сказочники и не утописты. «Пускай житом- пшеницею, как золотом покрыта, неразмежованною останется от моря и до моря - славянская земля», - мечтал Тарас^[1]. Мы осмотрительно не присоединяемся к этой мечте, - век XXI, стоящий на плечах XIX-го и ХХ-го, нагромоздил с избытком новых реалий и заставляет быть суровыми реалистами, - но, не присоединяясь к тарасовой мечте, от нее и не отстраняемся. Во всяком случае, в контактах России и Польши, знавших много обидных конфликтов, накопился и новый добрый, пока слабо осознанный потенциал. Кто и как его поймет, повернет и применит, послужит ли это, наконец, во благо?.. С такой думой мы решали нашу задачу.

Перемещение центра мирового революционного движения к концу XIX века с запада на восток сделало славянский фактор международной политики ахиллесовой пятой для империалистических форпостов финансового капитала. Славянские народы объективно оказались в авангарде (ведь кому-то надо было в нем быть!) поворота человечества от частнособственнической системы к товарищескому способу производства. Весь XX век прошел под знаком этого единоборства титанов. Характерную роль тут сыграла Вторая мировая война. Она в своем итоге не только пресекла славянофобский поиск «жизненного пространства» германским монополистическим капиталом, но и укрепила позиции, завоеванные Октябрьской революцией при выходе из Первой мировой войны, построила предварительные мостки к созданию мирового социалистического сообщества с крепким славянским ядром. Не случайно с фултонской речи Черчилля начала 1946 года повелась упорная антикампания в пользу главенства в мире англоязычной «цивилизации». Это была лишь внешняя, национально-«культурная» оболочка глубоко классовой политики. И Запад -таки добился своего.

Не тема для рассмотрения здесь - причины успеха буржуазно-бюрократической контрреволюции в Советском Союзе 1985-1993 годов (на этот счет уже накоплена обширная и содержательная литература) и чего-то вроде повтора ее в других странах. Обратим внимание только на одну сторону дела. Диким контрастом воссоединительному движению народов, направленному на исправление последствий Второй мировой и ряда колониальных войн (примеры - Германия и Вьетнам), является не мотивированное активностью народных масс снизу, навязанное в основном СМИ, оказавшимися в нечистых руках, расчленение СССР, СФРЮ, ЧССР, превращение их в резерв империалистического передела мира. При этом наиболее разделенным народом оказался народ русский. Вместе с ним особенно «наказали» сербов. Это не диктовалось никакими глубинными, нравственными и культурными, организационными и хозяйственными, языковыми и бытовыми мотивами или причинами. И ныне остро ощущается вся искусственность и условность отграничения бело-, мало- и великорусов, неопределенность в положении Приднестровья и Крыма, казачьих войск от Днепра до Амура, периферийные гражданские войны, преследование русскоязычия, выгодные «дяде», но совершенно не вяжущиеся с тысячелетними традициями русичей. Очевидно, поляки были задеты этим менее других. Сказались здесь и длительное влияние католической веры, и иллюзии, связывавшиеся с папой-поляком, и квази-рабочие сны «Солидарности», и мещанская идеализация «западной модели», но на дворе общая беда — очередной этап системного кризиса капитализма, а рецептов выхода из него ни у кого в предлагаемых рамках нет. Вернее сказать, нет без признания вновь социалистической альтернативы. Как