В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
и прикрыла за собой дверь.
У нее осталось мимолетное чувство вины из-за того, что она не могла запереть дверь на засов; но оно совершенно исчезло к тому моменту, когда она дошла до конца выложенной щебнем дорожки. Повернув налево, она зашагала по недостроенному шоссе, мимо унылых пустырей между домами, где искромсанные поля то и дело угрюмо напоминали о своем существовании — жидкою травкой, одуванчиками, кучами глины. Она торопливо прошла мимо длинной вереницы низеньких гаражей, напоминающих могилы на португальских кладбищах...
От холодного ночного ветра она приободрилась, и когда у фонаря Белиши[1] наконец свернула на торговую улицу, где темнели закрытые железными шторами витрины, то была уже готова на все, как новобранец в первые месяцы войны. Жребий брошен, и можно отдаться на волю этого необычного, увлекательного, ни с чем не сравнимого приключения.
Фред, как они и договорились, стоял на углу — там, где улица сворачивала к церкви. Поцеловав его в губы, она почувствовала запах спиртного и решила, что трудно найти человека, более подходящего для их замысла: лицо его в свете фонаря было радостным, беззаботным, и он показался ей таким же волнующим, необычным, как ожидавшее их приключение. Он взял ее за руку и увлек за собой в темный тупик. Потом ненадолго оставил одну. И вдруг из зияющей черноты к ней протянулись два столба мягкого света фар.
— Ты взял машину? — удивленно воскликнула она. И снова почувствовала его нервную руку, потянувшую ее за собой.
— Да. Ну как, нравится тебе? — сказал он и с лязгом включил вторую скорость, а когда они выбрались из тупика и покатили мимо окон с закрытыми ставнями, неумело выжал третью.
— До чего ж хорошо! Давай уедем далеко-далеко! — попросила она.
— Давай, — согласился он, следя за узенькой стрелкой спидометра, подрагивающей около сорока пяти.
— Это значит, что ты получил работу?
— Нет работы, — сказал он. — Вывелась начисто, совсем как птица дронт[2]. Что, видела ты эту птицу? — бросил он резко и включил фары; они проезжали перекресток, от которого шла дорога в поселок. Миновав кафе («Милости просим»), обувной магазинчик («Покупайте туфли, которые носит ваша любимая кинозвезда») и заведение гробовщика с большим белым ангелом из светящихся неоновых трубок, они вдруг оказались за городом.
— Никакой я птицы не видела.
— Ты не видела, как птица пролетела у ветрового стекла?
— Нет.
— Я ее чуть не подшиб, — сказал он. — Дрянное было бы дело. Есть такие — собьют человека и даже не остановятся; так это ничуть не лучше. Да, ну а мы как — остановимся? — спросил он и выключил огонек на приборном щитке, так что им уже не было видно, как узкая стрелка спидометра поползла к шестидесяти.
— Как ты захочешь, — ответила она, вся во власти своей безрассудной мечты.
— Ты будешь меня сегодня любить?
— Буду, конечно.
— И больше туда не вернешься?
— Не вернусь, — сказала она, навсегда отрекаясь от постукивания молотка, лязга засова, шарканья шлепанцев, которым сопровождался ежевечерний обход дома.
— Хочешь знать, куда мы направляемся?
— Нет.
В свете фар зазеленела низенькая, словно картонная, рощица и, снова потемнев, промчалась мимо.
Кролик, показав коротенький хвост, шмыгнул в живую изгородь.
— У тебя деньги есть? — спросил он.
— Полкроны.
— Ты меня любишь?
Она вложила в нескончаемый поцелуй все, что так терпеливо таила в себе, стараясь по воскресеньям не смотреть в его сторону и не проронить ни слова, когда у них за столом дурно о нем говорили.
— Проклятая жизнь, — сказал он.
— Проклятая жизнь, — эхом откликнулась она.
— У меня в кармане кварта виски, — сказал он. — Выпьешь?
— Не хочу.
— Тогда дай мне выпить. Крышечка отвинчивается.
Обнимая ее одной рукой и держа другую на руле, он закинул голову, чтобы она могла влить ему в рот немного виски.
— Ты ничего не имеешь против? — вдруг спросил он.
— Нет, что ты.
— Разве можно хоть что-нибудь скопить, когда получаешь всего-навсего десять шиллингов в неделю на карманные расходы? И так я еле кручусь. Надо здорово шевелить мозгами, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь. Полкроны на сигареты. Три шиллинга шесть пенсов на виски. Шиллинг на кино. Остается три шиллинга на пиво. Раз в неделю встряхнешься и тянешь дальше.
Виски стекало ему на галстук, и маленькую кабину наполнил запах спиртного. Ей этот запах нравился. Это был его запах.
— Но даже и эти деньги старики дают со скрипом. Они считают, я должен найти себе работу. В их возрасте люди не могут понять, что для нас никакой работы нет и не будет.
— Верно, — сказала она. — Они уже старые.
— А как твоя сестра? — неожиданно переменил он разговор.
Полосы яркого света сметали с дороги вспугнутых зверьков и пичужек.
— Завтра идет на танцы. А где будем завтра мы?
Но он не хотел обсуждать эту тему. У него был свой замысел, и держал он его при себе.
— А хорошо вот так ехать.
— Тут неподалеку есть клуб. В доме, где закусочная. Меня
Последние комментарии
19 часов 29 минут назад
19 часов 43 минут назад
20 часов 51 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад