Винтерспельт [Альфред Андерш] (fb2) читать постранично, страница - 2

мощи.

При обсуждении этой проблемы Брэдли четко указал на те обстоятельства, которые, с его точки зрения, говорили в пользу продолжения наступления на его участке. Я согласился с ним по всем пунктам. Прежде всего он указал на то, что в смысле потерь для нас возникали относительные преимущества. Противник в среднем ежедневно терял в два раза больше, чем мы. Далее, Брэдли считал, что Арденны — единственный участок, где противник мог предпринять серьезное контрнаступление. Но оба пункта, в которые мы стянули войска двенадцатой группы армий для наступательных операций, располагались на флангах этого района. Одна часть войск, подчиненная Ходжесу, находилась непосредственно к северу, другая, под командованием Паттона, — к югу от него. Поэтому Брэдли считал, что для массированного удара нашими силами по флангам возможного немецкого наступления в Арденнах наша диспозиция исключительно благоприятна. Кроме того, он полагал, что противник, при внезапном наступлении в Арденнах, будет испытывать серьезные трудности со снабжением, если решит осуществить прорыв к Маасу. Если ему не удастся захватить наши большие склады материально - технических средств, он быстро попадет в сложное положение, особенно если одновременно начнет успешно действовать наша авиация. Брэдли показал на карте тот рубеж, которого, по его мнению, могли достичь немецкие передовые части. Прогнозы эти оказались удивительно точны: нигде он не ошибся более чем на восемь километров. В районе, куда, как он считал, мог прорваться противник, Брэдли разместил лишь очень небольшие склады. У нас, правда, находились крупные запасы в Льеже и Вердене, но он был убежден, что так далеко противник не продвинется». (Dwight D. Eisenhower. Crusade in Europe. New York, 1948^[1]; цит. по немецкому изданию, Амстердам, 1950.)

Директива генерал-фельдмаршалу фон Рундштедту

«3.10. главнокомандующему войсками «Запад» передано сообщение, что 5.10. ему, для использования на спокойном участке фронта, будет переброшена из Дании 416-я пехотная дивизия. 4.10. было дополнительно сообщено, что фюрер приказал отвести с фронта моторизованную дивизию и заменить ее 416-й пехотной дивизией». (ВД, т. IV, с. 449.)

Бедный генерал Мидлтон

«Не вызывает удивления, что четыре ослабленные пехотные дивизии, растянутые в Арденнах по фронту в 75 миль, были сломлены мощью вражеского наступления. Несмотря на интенсивный заградительный огонь, который предшествовал наступлению и который некоторые приняли за «свой», люди продолжали считать, что находятся на спокойном участке, почти на отдыхе, где необстрелянные части, не подвергаясь большой опасности, могут свыкаться с трудностями фронтовой обстановки. Из трех дивизий американского VIII корпуса под командованием генерала Мидлтона две, 4-я и 28-я, во время жестоких осенних сражений на северных участках фронта подверглись мощным ударам и понесли тяжелые потери. Они невероятно устали, многих мучил «окопный ревматизм», кашель и другие недуги. Третья дивизия, 106-я пехотная, после изнурительной переброски в сильный холод на грузовиках через Францию и Бельгию, за четыре дня до этого сменила на линии фронта 2-ю пехотную. Это была необстрелянная дивизия. Ей была придана 14-я кавалерийская группа, патрулировавшая весьма уязвимый стык шириной в восемь миль между VIII и V корпусами. И, наконец, на правом фланге находилась 99-я пехотная дивизия V корпуса. Это была неопытная, но хорошо обученная дивизия. Она показала свои возможности». (R. W. Thompson. Montgomery The Field Marshal. London, 1969, p. 243^[2].)

Этапы превращения документа в художественный вымысел

1

Сумела ли немецкая 416-я пехотная дивизия также показать свои возможности, установить не удалось. В перечне войсковых единиц (ВД, Эллис, фон Мантойфель), приведенных в боевую готовность для участия в Арденнском наступлении, она не значится. Вероятно, перед началом наступления ее отвели с передовой и вновь заменили моторизованной дивизией.

И уже чистой догадкой является то, что в октябре 1944 года она находилась на том участке фронта, который стал ареной изображаемых в дальнейшем событий, а также и то, что в числе ее батальонных командиров был майор по имени Иозеф Динклаге.

Вследствие этого 416-я пехотная дивизия вправе считать, что все, о чем здесь рассказывается, вообще не имеет к ней никакого отношения. С другой стороны, для подобного повествования нужна именно такая дивизия, как 416-я. В какой-либо танковой дивизии, в отборных соединениях, как, например, 2-я и 9-я, или, напротив, в одной из так называемых народно-гренадерских дивизий, коим уже по самому их названию, сколь бы храбро они ни сражались, отводится место в нижних ярусах войсковой иерархии, события, зафиксированные в секретном документе «Дело Динклаге», не хранящемся ни в одном военном архиве, выглядели бы заведомо недостоверными. Но в обычной пехотной дивизии — в 1944 году простое название «пехота» звучало странно и архаично — такие