Благодарю, за всё благодарю: Собрание стихотворений [Илья Николаевич Голенищев-Кутузов] (fb2) читать постранично, страница - 3

белградский филиал парижского кружка «Перекресток». В октябре 1934 г. он основал в Белграде объединение молодых русских поэтов «Литературная среда».

Стихи И.Н. Голенищева-Кутузова печатались в парижских газетах «Россия и славянство», «Возрождение», «Последние новости» и во многих журналах и сборниках русского зарубежья. Два стихотворения включены в антологию «Якорь» (1936). В 1935 году в Париже при издательстве «Парабола» вышел уже упомянутый сборник стихов «Память», сданный в издательство в 1931 году и дополненный позднее несколькими стихотворениями 1932-1934 годов. Известно, что в середине 1930-х годов поэт готовил второй сборник стихов, но, очевидно, по совету Вяч. Иванова этот проект был отложен. Новые стихи появились в 1937 году в «Современных записках», в том же году вышла книга статей о русских писателях на сербскохорватском языке. Будучи уже в Советском Союзе, Голенищев-Кутузов напечатал цикл стихотворений гражданской тематики в сборнике «В краях чужих» (Москва-Берлин, 1962). Многие стихи поэта остались неизданными и печатаются в этой книге впервые.

Вся поэзия Голенищева-Кутузова пронизана мыслью о родине, о России, с которой соотносятся образы трех краев, сыгравших важнейшую мифопоэтическую и экзистенциальную роль в жизни и творчестве русского изгнанника. Это Югославия, Италия и Франция. Именно эти страны определили многие стороны творчества Голенищева-Кутузова как поэта и как ученого. Тесная связь двух аспектов его деятельности, поэзии и филологии, часто придает его лирике сильный литературный оттенок, что не исключает искренности и глубины чувств и переживаний.

Среди «Юношеских стихов» (1919-1925), которые явно проникнуты традицией русского символизма, программный характер носит стихотворение «Miss Destiny». Здесь поэт указывает на Эрато как на свою любимую Музу, музу элегической поэзии, и одновременно развивает тему памяти и минувшего.

Новая родина поэта – на берегах Адриатического моря. С одной стороны, старинный далматинский город Дубровник (итальянская Рагуза; в СССР Голенищев-Кутузов перевел стихи поэтов Далмации эпохи Возрождения), с другой – давно снившаяся Италия, страна поэзии и красоты, где античность, гуманизм и Возрождение сочетаются в живом дыхании.

«Адриатический цикл» (1925 – 1930) – это воспевание средиземноморского мира, поэтической родины поэта и ученого. В стихотворении «После грозы в Дубровнике» представлен весь этот пласт – от «византийских стен» до «романских колоколен», от «виноградного трепетного покрова» до «стройного кипариса»; в стихотворении «Иезуитская церковь в Дубровнике» – барокко колоннад, Тибулла нежная латынь и вдруг «хищного поклонника Аллаха / Дальнозоркий суеверный взгляд». Слышится также едва уловимая перекличка со многими элементами итальянского стиха, как в посвященных Данте и Петрарке строках об истине и красоте, где в небесах торжествует образ Беатриче. Одновременно развиваются красочные образы библейской поэзии, картины земного рая, величественные мелодии «Песни песней», но заметно также тяготение к экзотическим и античным элементам и некоей позднесимволистской религиозности.

Вся поэзия Голенищева-Кутузова строится как сложный цикл с внутритекстовыми повторами и аллюзиями. Как последователь символистов Голенищев-Кутузов любит аллитерацию и часто применяет дольник. Среди стихотворных форм встречаются терцины и сонет. В стихе Голенищева-Кутузова Вяч. Иванов отмечает также «жемчуг его элегических белых ямбов и сивиллинскую жуткую мелодию его сербских трохеев».

В римских стихах (весь цикл «Рим» посвящен Вячеславу Иванову) поэзия Голенищева-Кутузова обретает классический тон, строгий и сухой, но в то же время весь комплекс подтекстов, образов и аллюзий усложняется: философский план становится сюжетообразующим, таинственность и сакральность пронизывают его стихи:

(Ночь Сивиллы)

Уже отмечалось, что поэзия Голенищева-Кутузова не восходит прямо к поэтическому творчеству Вяч. Иванова, однако перекличка с поэтикой Иванова, мастерски комбинированная с личными воспоминаниями и впечатлениями, в ней очевидна. В посвященном великому поэту стихотворении «Я помню царственное лето…», с одной стороны присутствуют любимые Иванову лексемы, с другой – поэт передает свое впечатление от встречи с учителем (напоминающее эпизод встречи Пушкина с Державиным):

Последующий «Парижский