Неверный свет [Ирина Михайловна Бондарь] (fb2) читать постранично, страница - 2

третьего подземного уровня, за которой в черной мгле терялась лестница, ведущая к залам Забвения.

  - Тсарь давно никого туда не сажал. Там сейчас бродит парочка заключенных-призраков, ведь еда, которую мы оставляем, исчезает, но я и понятия не имею, кто это. Поистине страшное место! - приглушенным голосом произнес один из караульных, разгоняя тишину. - Иногда, когда мы проходим мимо, из темноты слышится отдаленный смех. Жуть, правда? Мало кто мог бы осмелиться на заговор, достойный заточения туда.

  - Много ты понимаешь! - фыркнул второй. - Учитывая, что Айвин требует беспрекословного подчинения, а последние годы его и без того нелегкий характер изменился в какую-то странную сторону, вскоре найдется кандидат на Забвение. Один из князей, например.

  - Из них же половина смутьянов, - согласился еще один страж, мужчина в возрасте, хорошо помнивший тсаря, каким он был раньше. - После гибели тсарицы и старшего наследника, пропажи тсаревны...

  - Хватит болтать! - шикнул на стражей капитан, и разговор затих, так толком и не начавшись.

  Неспокойно было в Алайе с тех пор, как семья правителя распалась, и судьба унесла жизни наследного тсаревича и тсарицы. Вряд ли кто-то мог не заметить влияния тщательно скрываемого тсарского горя на судьбу государства. Ужесточение и без того суровой политики овдовевшего Айвина, постоянные стычки с соседями, проклятыми темными выродками дейминами, которых обычно винили во всех бедах и кознях в отношении светлого государства, - все это усугубляло неспокойную жизнь простого народа.

  Из тсарской семьи остался только сам Айвин и его младший сын Киран, которому недавно исполнилось тринадцать лет. Хрупкий подросток, наделенный сильнейшим магическим даром, при жизни старшего наследника он не был особо избалован любовью отца, но после печальных событий последних лет ему приходилось учиться всему, что должен был знать будущий тсарь. Придворный чародей Флавий заменил мальчику семью, пока глава государства пытался сохранить мир в своей стране. Прав был страж, предположив, что возможно в скором времени залы Забвения пополнятся новыми постояльцами: только железная рука тсаря удерживала вассальные княжества от мятежей и постоянной борьбы за лишний кусок земли - стоило ей ослабнуть, и кровь полилась бы рекой.

  Шаги стражей давно стихли, на каменных плитах пола у массивных врат в залы Забвения стояла пара тарелок с дымящимся варевом, валялась буханка черного хлеба, несколько картофелин и прочая нехитрая снедь, а так же сверток с грубой тюремной одеждой. О том, кто содержится в этом страшном месте, знали всего несколько человек в государстве: сам тсарь Айвин, начальник стражи, советник правителя и глава тайной разведки. Еда местным заключенным выдавалась несколько лучше, чем остальным, ведь попасть сюда мог только тот, кто совершил особо тяжкое преступление против власти тсаря и государства, а это обычно бывали либо зарвавшиеся аристократы, либо другие влиятельные шейсы. Воров, бандитов, убийц и прочих негодяев держали на верхних этажах, провинившихся представителей знати прятали в зазеркалье, что было довольно неприятно, но не смертельно. Заключение в залах Забвения было пожизненным, многие пленники в первый же год сходили с ума от бессилия и бесполезных попыток выбраться, блуждая по волшебным туманным лабиринтам, но никто не собирался морить их голодом, дабы они покинули этот мир раньше времени, сокращая положенное наказание. Как только у врат появлялась еда, узник обязательно ее находил, где бы он в тот момент ни находился, это было одним из загадочных свойств подземной тюрьмы.

  Так вышло и на этот раз. Вскоре у входа в лабиринт раздались тихие шаги, и зажегся крошечный волшебный огонек, разогнавший ненадолго тьму. В свете огонька появилась тощая фигурка с длинными нечесаными волосами, оглянулась по сторонам и жадно накинулась на еду, набивая рот кашей и хлебом. На первый взгляд трудно было бы определить пол этого существа: мешковатое одеяние, длинные худые пальцы, грязное лицо, почти скрытое сальными прядями. Пугливо вздрагивающее от малейшего шороха тело казалось жалким и крошечным по сравнению с монументальностью огромных врат. Но когда пленник внезапно поднял голову, прислушиваясь к чему-то в своем воображении, волосы упали за спину, открывая тонкий профиль, в котором никакая грязь не могла скрыть женственно очерченные губы, тонкие брови, карие глаза, выглядевшие огромными из-за кругов под глазами. Это без сомнения была женщина. Точнее, еще совсем молодая девушка, единственная живая душа в залах Забвения.

  Если бы кто-то увидел ее здесь, невольному свидетелю обязательно пришел бы в голову закономерный вопрос: за что могли посадить в такую страшную тюрьму настолько юную особу? Каким ужасным должно было быть преступление, чтобы правитель приказал стереть чье-то имя из памяти живых? Истерическое хихиканье, которым девушка скрашивала свою трапезу, выдавало признаки поглотившего ее разум