«Если», 1997 № 06 [Владимир Гаков] (fb2) читать постранично, страница - 3

приводнения? — Я недоверчиво усмехнулся. — Вы хотите сказать, что в этой штуковине, мчащейся со скоростью миллионов кликов в час, засядет человек?

— Ну, скорость можно уменьшить. — Несмотря на скафандр, я увидел, как она пожимает плечами. — Цель — доказать надежность рудного шара. Поэтому пассажиром окажется сам наследный принц. Никто прежде на это не отваживался. Вся солнечная система прильнет к экранам. Колоссальная реклама!

— А кто-нибудь спрашивал, как к этому относится сам принц?

— Еще нет, — призналась ВеттиЛу Прокопова. — Но он обязательно полетит. Королева, его мать, проведет с ним серьезную беседу. Она умеет убеждать.

В это я был готов поверить. Я видел голограммы Ее Королевского Величества Тераиматеаты Мары Помаре, Защитницы Морей, Рыбачащей среди Небес, Танцующей с Волнами. Габаритами она походила на трех борцов сумо, связанных в один куль, а на ее круглом коричневом лице застыла гримаса, по сравнению с которой выражение на физиономии судьи Дейвиса Александера можно было назвать радушным.

— Кроме того, — добавила инженер, — мы подумали о приманке для принца. Ее предоставили акционеры с Палласа. — Она кивнула на несколько металлических канистр, которые крепили к стене. — Его высочество… как бы это сказать… не прочь время от времени выпить.

— Иначе говоря, горький пьяница?

— В общем, да. Судя по всему, он питает особое пристрастие к фруктовому бренди. На Ижее есть один француз, который устроил гидропонный сад и уже много лет подряд гонит такое пойло. — Она невольно поежилась. — Страшная гадость: приторная, липкая, бесцветная, и при этом — почти чистый спирт. — Она указала на канистры. — Крепость такая, что можно растворять краску.

У меня возникли сомнения в серьезности последнего заявления, однако, поднося к губам рюмку несравненно более цивилизованного напитка в «Кафе де Монд», я снова вспомнил о канистрах с отвратительной сивухой, запасенных внутри рудного шара-экспресса.

— Именно мелкие подробности, — принялся вещать я, — и составляют порой разницу между выгодным предложением на бирже и заведомой неудачей. Должен признать, что тот, кого посетила идея использовать для рекламы наследного принца, настоящий гений.

Изабель, моя давняя подружка, улыбнулась мне, поднося ко рту коктейль «текила санрайз», и тряхнула черной челкой.

— Мне казалось, что ты уже получил выгодное предложение. То, благодаря которому «Хартман, Бемис & Чупетт» стали на 13,64 % владельцами компании, которой принадлежит рудный шар.

— «Орбекс Инкорпорейтед»? Да, но то было лишь первоначальное предложение по размещению акций, — поправил я ее. Прошло немногим больше недели после нашего посещения экспресса «Рудный шар». Я находился в обществе Изабель и ее жены, Джин Цей. Мы сидели под бело-зеленым тентом нашего любимого кафе напротив пруда с утками, под самым носом у ворчливого судьи Дейвиса Александера. Изабель обладала дипломом менеджера по использованию ресурсов и завидным местечком при юристе-консультанте Городского совета. У нее отличная память на числа, вплоть до сотых долей.

— Как только первая отправка руды на Землю докажет прибыльность и практичность нового метода, — продолжил я, — мы объявим о втором предложении, теперь уже на 225 миллионов баклов. Вот тогда мы и развернем широкомасштабное производство рудных шаров.

— Одного я не понимаю, — вставила Джин Цей, понемногу отхлебывая свой «кир ройяль». — Зачем вы тратите многие миллионы, изобретая колесо, да еще сломанное?

Она посмотрела на меня своими миндалевидными глазами, и у меня затряслись коленки. Джин Цей — ассистент куратора Кларквиллского музея искусства и достижений человечества. После «Мисс Урожай Зерна 2273 года» она красивейшее создание на Поясе, а то и во всей Солнечной системе. Иногда я ощущаю острые уколы ревности из-за того, что на этой изысканной женщине жената Изабель, а не я, хотя чаще мне свойствен разумный стоицизм в отношении ограничений, существующих в рамках нашего треугольника.

В результате череды событий, которые ввиду их малозначительности недостойны того, чтобы о них распространяться, Изабель, Джин Цей и я стали гордыми родителями восхитительной шестилетней девчушки, которая, как ни печально, временно вынуждена обитать на Земле. Иногда мы приходим втроем в «Кафе де Монд» и обсуждаем, помимо прочего, кто из нас отправится в следующий раз на Землю навестить Валери-Франс.

Меня позвал сигнал телефона на руке.

— Один из моих жуликов-боссов, — сказал я, ставя пустую рюмку.

— Волосатый толстяк с очаровательным характером.

Речь судьи Дейвиса Александера звучала бессвязно. На его заросшей физиономии клубилась не просто ярость, а какое-то еще более сильное чувство, для которого я не мог подобрать определения.

— Уайт! — прокаркал он, захлопнув дверь и задернув шторы, чего никогда прежде не делал. — Давай сюда свой наручный телефон.

— Отдать вам телефон?

— Живее! — Вращая