Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
Цитата: "А марганец при горении выделяет кислород". Афтырь, ты в каком подземном переходе аттестат покупал? В школе преподают предмет под названием - химия. Иди учи двоечник.
Стоит внимания. Есть новизна и сюжет. Есть и ляпы. Ну например трудно потерять арбалет, еще трудней не пойти его поискать, тем более, что он весьма дорогой и удобный. Я слабо представляю, что четверо охотников уходят на охоту без дистанционного оружия и лишь по надобности его берут, тем более, что есть повозка и лошади. Слабо представляю, что охотники за своей жертвой и подранками бегаю с мечами. Имея 4 арбалета и видя волколака автор
подробнее ...
рассказывает нам как его они рассматривают и как он готовится к нападению, дожидаясь атаки. Лишь ГГ успевает нажать на спуск в догон и забыв о перезарядке несётся безоружный за целью, видимо высказать своё устное фи за грубое подталкивание. Ну и как всегда охотники на монстров не имеют элементарной защиты от таких нападений - рогатины и предпочитают служить "кеглями" и летать не имея крыльев. Стандарт вооружения для таких писателей - меч, взяв авторит - ведьмака А. Сапковского. Только у него ведьмаки были уже биомутантами и обучались с детства, имели невероятную реакцию, гибкость, скорость и кучу химии от отравлений и заживление ран от ближнего контакта с чудовищами. Наши простые предки справлялись копьями,луками, собаками, ядом и ловушками. Диванные писатели пишут глупые книги и ссылаясь друг на друга. Да нормальные охотники в лес без хороших как минимум двух обученных собак держать зверя на одном месте на хищника не пойдут, иначе сами станут дичью. Я действительно умных произведений, где хоть чему то можно научиться из реального опыта давно не читал. На фоне прочих авторов оценку ставлю - хорошо и рекомендую представлять в уме более реальные ситуации и не резать монстров ножичком, а сразу колоть зубочисткой.
Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
кто не смог оправдать доверия, лишив Главу даже той мощи, которая еще оставалась.
Сейчас перед Верховным Магистром стоял дряхлый и немощный старик, так долго манипулирующий сознаниями и приспешников и противников. Глава никогда не имел больше физической силы. Вся его власть заключалась в умении заставлять разум поверить в боль и пытку, в верном просчете ходов и тактики. В бою за него всегда бились другие. Даже просто на людях Глава никогда не появлялся, посылая вместо себя Стена. И вот тепер, впервые оказавшись лицом к лицу с врагом, он, из последних, отчаянных сил старался разогнуться и закрыть себя ладонями от обещания муки, которая мерцала в глазах Клода. Потому что не мог влиять на разум Магистра так, как управлял другими магами и людьми.
Но внешность этой змеи, как никого другого могла быть обманчивой. И Клод не собирался поддаваться жалости.
Он просто не имел ее внутри существа, заполоненного тьмой.
Руками, которые уже ему не принадлежали, он потянулся к Главе, не обращая внимания на то, что враг все же ударил пламенем, которое прятал, таил в надежде на внезапность.
Огонь обжег его кожу, и тут же застыл, опадая от соприкосновения с ледяными, почти черным ладонями Клода. Ничто уже не могло его остановить.
Пространство сужалось вокруг Главы, замерзало, превращая для того дыхание в заглатывание острых, режущих, граненных льдинок.
Те резали плоть Главы и снаружи, и изнутри. Разрывали бронхи, проникали в легкие, пропитываясь в кровь. Разносились ее горячим током по каждому сосуду, к каждому органу и члену. Замораживая, кристаллизуя, разрывая клетки.
И когда последний хриплый крик застыл в обледеневшем горле, Клод безразлично протянул руку и просто толкнул эту дьявольскую пародию на ледяную статую. Та закачалась, наполняя тишину обмерзшей комнаты гулким звоном. И, зависнув на долю секунды над полом, рухнула, рассыпаясь на миллиарды черных осколков, превратившись в ледяной порох. Становясь тем, что уже никому и никогда не возродить.
Ощущая внутри все больший холод, Клод медленно, с трудом повернулся, приблизившись к стене из черного льда, через который, словно через тонированное стекло за ним наблюдала Крис.
На поверхности льда с ее стороны имелись царапины и тонкие, разбегающиеся паутинки трещин.
Клод понятия не имел, как она смогла даже так повредить эти стены.
Из последних сил, обопрясь ладонями в лед так, чтобы они совпали с ее прижатыми с другой стороны руками, он губами, потерявшими чувствительность, прохрипел разрушающее заклинание.
И сделав единственный шаг, отделяющий его от любимой, рухнул, едва не подмяв под себя рыдающую, зовущую его Кристину, пытающуюся стать для него опорой.
Ледяная тьма сомкнулась в его сознании, застелила глаза плотным покровом. Поглотила Великого Магистра, забрав все, что он только мог, но не хотел предлагать той…
Эпилог
Перед ним маячил смутный, мерцающий, искрящийся золотистый свет. Его отблески злили, потому что Клод не мог их достать. Они слепили его, добавляя муки к боли, и так терзающей каждый атом того, что некогда являлось Клодом.
Он не знал, не имел понятия о времени и месте, не представлял себе, является ли материей, либо же давно превратился в развеянное по ветру пыльное воспоминание. Ничего не существовало в вакууме, которым стал Клод.
Ничего, кроме мельтешащего, настырного и такого манящего золотистого света, который заставлял его мыслить, принуждал тянуться за своими искрами. Согревал Великого Магистра, окутывая своим золотистым блеском.
Боль…
Все причиняло боль.
Тихий и мерный звук, словно воздух терся о воздух — он царапал, заживо сдирал кожу с тела Клода.
Мерные глухие удары, отчего-то ассоциирующиеся в его сознании с чем-то горячим и алым, барабанили по ушам с интенсивностью едущего по нему поезда.
И еле ощутимые прикосновения чего-то теплого и мягкого ощущались сродни втыканию раскаленных игл в каждый миллиметр его измученных мышц. Но Клод испытывал странную потребность в том, чтобы ни что и никогда не прекращало их.
Боль стала мерой его материальности на какой-то, неопределенно долгий и не измеренный отрезок времени, которого он так и не мог ощутить.
Ничего.
Только агония.
В какой-то момент в эту муку начали вплетаться другие ощущения.
Шелковистое прикосновение чего-то мягкого и гладкого. Тихий звук, который он смог вспомнить — дыхание, тщательно контролируемые вдохи и выдохи, будто бы кто-то боялся потревожить его покой этим звуком.
И почти неслышимый напев.
Все до той же мучительной боли знакомый голос, который пел Клоду о свете и тепле, окутывая его странными картинами, пока еще не определяемые разумом, но дарящие облегчение муки.
Колокольчик бубна, вплетающийся в этот напев, и такое желанное присутствие кого-то любимого и бесценно дорогого.
Того, кто давным-давно стало частью его самого.
А потом, спустя еще какое-то количество боли и темноты, его
Последние комментарии
9 часов 14 минут назад
9 часов 16 минут назад
15 часов 7 минут назад
19 часов 12 минут назад
19 часов 47 минут назад
1 день 16 часов назад