2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Костя со страхом таращился на сумасшедшую.
— Вы меня с кем-то спутали. Как меня звать? — совсем протрезвел Костя.— Константин Николаевич, — улыбнулась цыганка и назвала Костину фамилию. — Еле тебя отыскала. — Она дотронулась вдруг до кончика его носа и добавила: — Непутевый.У Кости даже рот приоткрылся. Он силился разглядеть в цыганке нечто потустороннее. Смуглое лицо, пестрый платок с узлом на виске, большие серьги, монисто из нанизанных на шнурок монет. Дальше какие-то пятна: зеленое, красное, черное — цыганка как цыганка.Вдруг она повернулась и пошла сквозь кусты к обрыву. Остановилась, обернулась и погрозила пальцем:— Поменьше бы тут шалил. Очень она огорчается.И продолжала свой путь. Костя сорвался с места — и за ней:— Стойте, тут обрыв!Ломая ветки, он достиг обрыва, но никакой цыганки не увидел.Возникшая от неприятного сна тревога немного утихла. Выбрав из пачки украденных меню книжечку с золотым тиснением “Савой”, Костя уселся завтракать. Он почитывал названия блюд и тянул чаек из большой синей кружки с желтым именем “КОСТЯ”. Холодильник был пуст, но это было кстати: вчерашние перегрузки не давали проснуться аппетиту.— Акантология! — ни к селу ни к городу громко произнес Костя. Он обожал произносить вычитанные из словарей мудреные слова. И так же громко, как иногда разговаривают сами с собой одиноко живущие, себе же разъяснил: — Это, сударь, острословие, едкая насмешка или остроумное выражение. А вы, мон шер, что подумали?Захлопнув меню, встал, потянулся и пошел к двери. Подхватил кейс и плащ, затворил за собою дверь с висящей на ней картонкой с корявой надписью: “Оташла на 15 мин.”.Дверные створки трамвая лязгнули перед носом.— Открой! — помахал Костя водителю.Тощий водитель поднял подбородок, отвернулся и тронул трамвай.— Акефал хренов! — разозлился Костя и ударил кулаком по отъезжающему вагону.— Извините мою назойливость, молодой человек, — прикоснулся к Костиному рукаву интеллигентный старичок в панаме; внешний вид старичка говорил о нем как о несчастном, коему не нашлось местечка на последних отплывающих из Новороссийска к турецким берегам транспортах барона Врангеля, — кем вы окрестили этого малосимпатичного вагоновожатого?— Безголовым недоноском назвал я этого гнусного водителя конки, ваше степенство! — отрапортовал Костя.— Благодарю вас, — просиял старичок и, приподняв панаму, поклонился.Просиявший старичок, пока не подошел следующий трамвай, все покачивал головкой, а Костя, поглядывая на старичка косвенным взглядом, как бы про себя напевал: “Боже, царя храни!”Привратником в киностудии служил бритый наголо великан преклонного возраста. На войне его сильно контузило, и оттого он имел странности, например, умел спать с открытыми глазами. И вот он сидит за своей конторкой и куда-то смотрит, будто думу думает. Так можно бы предположить, если бы он не всхрапывал. Его звали Мокеем. Он, как апостол Петр пред райскими вратами, ведал ключами от студийных помещений.Костя вошел и тихонько взял висящий на деревянной груше ключ. Мокей всхрапнул, глаза его ожили.— А? — встрепенулся он.— Ты, Мокей, главное дело, дрыхни дальше, — ответил на ходу Костя.— Кто дрыхнет-то? — не согласился Мокей.— Кто, кто, — крикнул удалявшийся Костя, — Жан Кокто!“Кокто, вишь ты”, — подумал Мокей, и глаза его подернулись пленкой равнодушия к окружающему.Однажды Мокей с ломом на плече без стука вошел в кабинет директора и заявил:— Я теперь буду директором.— О, конечно, конечно! — выскакивая из-за стола, зачастил седовласый джентльмен, служивший до кино где-то послом.Мокей аккуратно, чтобы не повредить находящемуся на столе хозяйству, пристроил свое орудие на краешке.— Ты не бойся, — успокоил Мокей директора.— А чего мне, собственно, бояться? — употребил свои недавние дипломатические навыки директор. — Вы, Мокей, не стесняйтесь, садитесь вот сюда, в мое кресло.Позвонили в главк и прочие учреждения, дабы сообщить о самозванце. Как будто случайно заглядывали в кабинет: новый “директор” сидел смирно, шевелил бумажки на столе. Часам к трем он понял — это самое неинтересное место в киностудии, вылез из кресла, забрал лом и ретировался.Головное увечье Мокей получил на фронтах Великой отечественной, следовательно, отнимать у него партбилет было не за что. Когда закрытые от непартийных партсобрания бурлили обсуждениями, скажем, бедственного положения с киноаппаратурой и чреваты становились обвинениями партийцев друг друга в симпатиях, скажем, к вредным для коммуниста, антигуманным мультфильмам Уолта Диснея, в дверях, заполняя их все собою, возникал Мокей. Он долго стоял, слушал. Наконец укоризненно качал головой и удалялся.В те канувшие в Лету времена такое учреждение, как киностудия
Последние комментарии
7 часов 41 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад