Джокер в колоде [Ричард Скотт Пратер] (fb2) читать постранично, страница - 2

остриженные белые волосы и такие же белесые брови — взлетая вверх и резко загибаясь вниз, они торчат над моими серыми глазами; в то время как волосы Джима чернее угля, а сине-зеленые глаза близки к цвету морской волны.

Мы оба изрядно загорели — смуглый Джим почти почернел. Он был похож на высокого цивилизованного демона, сгоревшего дотла в пламени преисподней. И вообще в его чертах было что-то сатанинское: темные, смелые глаза, нос прямой и слегка заостренный, а рот женщины определили бы как «дерзкий», не говоря уже об улыбке типа «пошел к черту».

Он протянул мне виски, отпил глоток из своего бокала и бодро сказал:

— Шелл, черт возьми, похоже, все идет успешно. Что обычно делает парень с миллионом долларов?

— Ну, он его откладывает, — ответил я. — Что же еще? Он нахмурился.

— В кубышку, что ли?

— Ты же не станешь швыряться деньгами направо и налево?

— Не стану?

— Тратить деньги на вино, женщин, бега и другие подобные глупости? — Мою сдержанность можно понять: я не стригу купоны, я зарабатываю, часто с риском для жизни. — В конечном счете сэкономить миллион — это значит заработать миллион.

Джим решительно тряхнул головой.

— Что ж, мой рассудительный друг. Клянусь Богом, ты прав. Я его придержу.

— И будешь вести нормальную, уравновешенную жизнь.

— Уравновешенная жизнь, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, я за это выпью. — Он сделал основательный глоток виски и уныло продолжил:

— За рассудительность, благочестие, целомудрие, безумие, одержимость…

Я не стал выслушивать до конца перечень всего того, за что он пил. Я вообще лишился слуха. Я смотрел на что-то, способное излечить даже от диплопии, а может, и косоглазия, — на женщину, что возникла на вершине лестницы, ведущей сюда из живописного дворика; это видение направлялось к нам с Джимом. На ней было одеяние от «Александрии». Очевидно, это одна из моделей, и явно из числа тех, кого я еще не видел. Но я должен был с ней встретиться, даже если бы мне пришлось босиком пройти по щелкающим зубами крокодилам.

— Джим, — взмолился я, — кто она? Друг называется… Почему ты мне не говорил? Кто…

Не обращая внимания на мой лепет, он грустно произнес:

— Итак, выпьем за целомудрие. Да, мы вновь введем «пояс целомудрия», узаконим кокаин…

— К черту твою болтовню! Ты что, пьян? Джим, черт бы тебя побрал, кто она?

При виде таких плавных изгибов плоти, что скрывать, рождаются грубые мысли, кровь ударяет в голову, внутри вспыхивает пожар. Ее рост примерно пять футов пять дюймов, обалденные пропорции 37–22–36, копна белых волос, хитрые ярко-красные губы, искрящиеся глаза — пик эволюции, и совсем не важно, с какого конца смотреть.

— Полагаю, ты имеешь в виду Лори, — очнулся наконец Джим.

— Лори? Ах…

У нее было лицо доброго и мудрого ангела плюс тело — венец совершенства женской чувственности, и такое сочетание превращало безразличные взгляды в слегка заинтересованные, а слегка заинтересованные — в пожирающие.

— Лори Ли, — продолжал бубнить Джим. — Думаю, ты обратил внимание на то, что она не мегера. Мне кажется, ты хочешь с ней познакомиться? — Не дожидаясь моего ответа, он позвал:

— Лори!

Она остановилась, повернула голову, улыбнулась и сделала шаг в нашу сторону.

— Сегодня грандиозный вечер, правда? Вблизи она была еще красивее. Она глянула на меня своими медовыми глазами, потом перевела взгляд на Джима, но ее мимолетно брошенный взор вошел в меня как нож в масло. Такое лицо способно заставить сердце замереть, а тело — побудить вегетарианца лопать мясные фрикадельки.

— Привет! — поздоровался я. — Привет! Как дела? Я рад…

— Я вас еще не познакомил, — перебил строгий блюститель этикета Джим. Он слегка поклонился и сказал:

— Лори, эту обезьяну зовут Шелдон Скотт. Шелл, Лори Ли. Он — частный детектив, и тебе следует держаться настороже…

— Что ты имеешь в виду, говоря «обезьяна»? — возмутился я. — Ты, эгоист проклятый!

— Привет, Шелдон, — поздоровалась Лори и улыбнулась. Голос был мягкий и теплый, а взгляд, которым она одарила меня, мог бы поджарить бутерброд.

— Хот-дог! — воскликнул я. — Я хотел сказать не то, что я имел в виду. Мой рассудок — ух! — зовите меня Шелл, пожалуйста. Никто не называет меня Шелдоном. Даже мои враги.

— Я могу поспорить, — сказала она непринужденно, — что ваши враги — типы жестокие.

— Как в воду глядела. — Джим снова встрял в разговор. — Посмотри, что случилось с его лицом. Сломанный нос, красивый шрам едва ли не через глаз, левое ухо укорочено не в салоне красоты — такие у него враги. А теперь, когда ты насмотрелась на результаты разрушительного действия дубинок, медных кастетов, пуль и ревнивых мужей, поверни свою прелестную головку.

Но Лори шагнула мне навстречу и, будто мы были сто лет знакомы, спросила:

— А что, у тебя действительно нет кусочка уха? — В ее голосе прозвучало наивное любопытство.

— Если это сделает тебя в какой-то степени счастливее, я