Запретная страсть [Дженни Браун] (fb2) читать постранично, страница - 5

планета, Уран, стояла в самом верху гороскопа. Любая планета, занимающая такое доминирующее положение, играла первостепенную роль при описании черт характера: человека, рожденного под ее знаком. Но что можно было сказать о влиянии недавно открытого Урана? Иметь дело с новыми планетами, о которых ничего не знали древние астрологи, было чрезвычайно трудно. Сэра Уильяма, открывшего Уран, астрологи вряд ли могли бы назвать своим благодетелем.

Да, она пренебрегла при составлении гороскопа ролью Урана. Возможно, она сильно ошиблась, поскольку согласно канонам любая планета наверху гороскопа имела крайне важное значение. Элизе припомнились слова ее тетушки, которая переписывалась со многими знаменитыми астрологами Англии и незадолго до своей смерти пришла к выводу, что новая планета, вероятно, может вызывать потрясения, атчетрофы и прочие внезапные и неожиданные события. Если тетя была права, то не в этом ли лежал ключ к разгадке тайны личности лорда Лайтнинга. Но тут в голову Элизы пришло другое соображение: она предположила, что сочетание Марса и Луны в гороскопе лорда указывало на какое-то несчастье, вроде того, что стряслось с ее матушкой. Хотя ее сочетание Марса и Луны происходило в Доме Путешествий, что и позволяло говорить о несчастном дорожном происшествии. Однако смущавшие ее планеты стояли совершенно в другом Доме; а именно в Восьмом, сулившем неприятности и беды, а также управлявшем интимными отношениями. Такой гороскоп скорее принадлежал мужчине, который срывал злобу на женщинах или же был сексуальным извращенцем. Желая проверить себя, уж не ошиблась ли она в самом деле, Элиза взглянула на актрису и спросила:

— Он не обижал вас?

Вайолет отрицательно помотала головой.

— Возможно, у него несколько необычные любовные желания?

— Напротив, совершенно обычные.

— Тогда почему вы столь низкого мнения о нем?

По лицу Вайолет пробежала тень неудовольствия.

— Он очень холоден. В нем нет ни капли теплоты в отличие от вашего описания. Иногда на словах он очень жесток, даже груб. Наши отношения с самого начала не отличались особой пылкостью, у меня даже закрались сомнения: нет ли у него еще одной любовницы?

— Он не принуждал себя к связи с вами против вашей воли?

— Напротив. Я поощряла нашу связь, мне хотелось, чтобы его чувства были более открытыми и сильными. Если бы он вел себя как охваченный страстью мужчина, я была бы более уверена в его привязанности ко мне. Но он ведет себя иначе. Он не выказывает никакой страсти и обращается со мной скорее как с игрушкой. Такое поведение невыносимо, оно буквально выводит меня из себя.

— Но ведь именно так я к думала! — с довольным видом воскликнула Элиза. — Не надо слишком много внимания придавать глупым слухам. Лорд Хартвуд вовсе не похож на того похотливого распутника, каким рисуют его ваши подруги. Он очень сложная натура. Он тянется к любви, вот в чем дело. Возможно, вы просто не замечаете его, стремления, но оно совершенно ясное и очень сильное. Жаль, что я не знаю никого, кто был бы очень хорошо с ним знаком и смог бы пролить свет на его настоящий характер.

— Может, я вам помогу, — вдруг раздался приятный низкий мужской голос. — Бьюсь об заклад, я знаю характер лорда Хартвуда намного лучше, чем кто-нибудь другой. Как-никак я с ним знаком уже тридцать два года.

Актрисы в уборной быстро расступились, освобождая дорогу высокому светловолосому мужчине в элегантном черном наряде, стоявшему на пороге. Он был настолько высок, что головой почти касался дверной притолоки. В руках он держал красивый, осыпанный драгоценными камнями кинжал, причем играючи изредка взмахивал им в воздухе. Вдруг он сделал шаг вперед и метнул кинжал в дальний темный угол. Откуда тут же раздался противный резкий писк, выдававший серую крысу, ту цель, в которую метил лорд. Дамы вскрикнули, а крыса прошмыгнула в коридор. Элиза усилием воли сохранила приличествующий моменту вид — сказывалась тетина выучка, — хотя она была напугана не меньше, чем остальные. Вернее, не столько напугана, сколько изумлена. Уран в составленном ею гороскопе не предупредил ее о возможности подобной встречи!

— Не люблю паразитов, — холодно бросил Хартвуд. Он прошел в угол и, подняв кинжал, провел пальцем по его лезвию, очищая его. Потом направился к Вайолет. Она немного отступила, прижавшись спиной к стене. Хартвуд подошел к ней вплотную и, подняв кинжал, слегка коснулся острием, низкого лифа ее платья. Подержав его прямо под одной из очаровательных округлостей Вайолет, лорд взялся за лезвие — короткий щелчок — и кинжал сложился пополам.

— Неужели эта игрушка могла так вас напугать, дорогая Вайолет? — с ядовитой усмешкой спросил он. — Тут нет ничего страшного. Ведь это всего лишь папье-маше. Я нашел его в соседней комнате и взял, чтобы позабавиться. Мне хотелось представить себя в роли Гамлета, Неужели я напугал вас? Мне кажется, я столь же опасен, как и этот бутафорский кинжал. Он ранит не более, чем могут