Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
Вернеру оторвало правую руку, но
Мюльбах из роты пропаганды объяснил ему, что он может теперь приветствовать фюрера левой рукой…»
— А если ему и левую оторвёт? — спросил Санько,
— Будет приветствовать правой ногой.
— А потом левой, — сказал Логинов, — всё правильно. Дальше, товарищ капитан.
— «… Это письмо вам передаст мой фронтовой товарищ Вилли Краус. Хочу предупредить, что, если он останется у нас ночевать, не кладите его в столовой, где серебро и ценные вещи. Могут быть неожиданности…»
— Хорош товарищ, — сказал Санько, — положите спать, но наденьте на него наручники. Интеллигенты!
— «… До свиданья, дорогой дядя. Передайте привет Мицци и, кстати, намекните ей, что мне кое-что известно о её шашнях с рыжим Мейером из полицейской дивизии. Ваш племянник Рудольф».
— Ничего, подходящее письмецо, — заметил Санько. — Смотрите, товарищ капитан, патефон коломенский. Земляк мой…
— Патефон? — Полухин быстро поднял крышку. — Хорошо. Очень хорошо. Послушаю ещё разок моё письмо.
Полухин достал из планшета маленькую патефонную пластинку из прозрачного целлулоида и завёл патефон. Видавшая виды пластинка захрипела, и вдруг танкисты услышали женский голос:
— Здравствуй, Павлик!.. Это письмо я наговариваю в Москве, в студии звукозаписи, где работает Василий Иванович.
Павлик, родной! Из твоего последнего письма я узнала, что вы сейчас под Сталинградом. В сводках сообщают, что там идут сильные бои… Павлик, любимый, я очень волнуюсь. Все мы здесь уверены, что фашисты Сталинград не возьмут.
— Историческое предвидение у девушки, — сказал Санько.
Капитан слушал пластинку, закрыв глаза.
— … У меня всё благополучно, Павлик. Я часто думаю о тебе, и вот я снова вижу тебя перед собой.
— Товарищ капитан, — тихо сказал Санько, мы, пожалуй, пойдём с Логиновым, а то тут сейчас личное начнётся на пластинке. Я ведь её слышал, знаю…
— Ничего, — задумчиво сказал Полухин, — можете остаться.
— … Если бы знал, Павлик, как я хочу обнять тебя хочу поцеловать в глаза, в правый и в левый… Говорят' что, если поцелуешь человека в глаза, он потом долго видит перед собой ту, которая поцеловала…
— Это правильно, — серьёзно заметил Санько.
— … А может быть, это глупости, Павлик? — спросила девушка с пластинки.
— Нет, это правильно, — подтвердил Санько.
Полухин улыбнулся, а пластинка продолжала звучать:
— … Павлик! Прошу, береги эту пластинку. Пусть она всегда будет с тобой. Когда будет трудно или грустно, заведи патефон, он у вас там, наверное, есть где-нибудь, и послушай меня.
Павлик! Мне техник делает знаки, что пластинка вот — вот кончится. Помни, Павлик, я жду тебя. Мы все уверены в нашей победе.
Я люблю тебя. Крепко целую! Целую, целую, целую, целую, целую…
Пластинка повторяла — «целую, целую».
Санько деликатно кашлянул:
— Товарищ капитан, поправьте мембрану, она заела малость.
— Ничего, меня это устраивает. Пусть!..
— … Целую, целую, целую, — неслось с пластинки.
Полухин легко коснулся мембраны.
— … И желаю успеха во всём, — сказала девушка. — Передай привет своим боевым друзьям…
— Это нам, между прочим, — с удовольствием отметил Логинов.
— … И ещё передай привет Волге. Твоя Таня.
Пластинка снова захрипела, и диск остановился.
— Смотрите, — восхищённо сказал Санько, — казалось бы, что — простая техника, а как душу освежает, а?
— Просит передать привет Волге, — сказал Логинов, — а Волга, она где осталась!
— Да, — задумчиво сказал Полухин, — поклонимся Волге, но уже на обратном пути.
— Когда из Берлина будем домой возвращаться, верно? — спросил Логинов.
— Точно.
— Вы знаете, товарищ капитан, — сказал Санько, я вот подумал, если бы у меня в Саратове была такая звукозапись, я бы Любу свою попросил высказаться на пластинку по вопросу о нашей будущей жизни. Она, может, сказала бы — я тебя ожидаю, Алёша, и слушаю приказы, и так вы здорово наступаете, уже перешли Одер, и с каждым днём ты от меня всё дальше и дальше…
— А значит, что встреча ваша всё ближе и ближе. Понял, какая диалектика?
Полухин спрятал пластинку в сумку и пошёл к выходу. Санько и Логинов пошли за ним.
На улице у дома, крытого черепицей, Санько вдруг обнял за плечи Логинова.
— Хорошо тебе, Коля. Никакая тебя звукозапись но беспокоит. Холостяк!
Санько махнул рукой и, уже спускаясь в люк, вдруг обернулся к Логинову:
— Слушай, Коля, как же это мы так ушли?
— А что?
— Мы ж зубы забыли.
— Какие ещё зубы?
— Хозяйские, что в стакане лежат.
— А на кой ляд тебе эти зубы? — спросил Логинов, предвкушая шутку и заранее улыбаясь.
— Мне-то они, конечно, не нужны. Мне своих девать некуда. Я хотел бы их передать при случае этому… как его… Шмерке. Пусть, окаянный, кусает себя за икры и за прочие места, что потянуло их к нам в сорок первом году!..
— Заводи! — послышалась команда.
Почти одновременно громыхнули
Последние комментарии
8 часов 8 минут назад
16 часов 8 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад