Новый мир, 2002 № 05 [Борис Петрович Екимов] (fb2) читать постранично, страница - 147

«Мракобесие» в нашем случае можно заменить хошь на «порнографию», хошь на «литературную педофилию», это кому как. Кажется, в эссе Вен. Ерофеева о Розанове есть такая фраза: «Плюнул только, а больше ничего не сказал». См. также обстоятельно-развернутое мнение Сергея Костырко («Обозрение С. К. # 91» — «Русский Журнал» <http://www.russ.ru/krug/period>).

Последняя работа Мих. Лифшица. Эстетика Гегеля и современность. Публикация В. М. Герман, А. М. Пичикян и В. Г. Арсланова. — «Вопросы философии», 2001, № 11.

Незавершенный текст, датированный 1982 годом, представляет собой вдвое расширенный доклад (1984) на центральную для М. Л. тему — «онтогносеологии», обращен к теории и истории мировой литературы — от «Гамлета» Шекспира до «Душечки» Чехова — и имеет после себя эмоциональное, почти политическое послесловие-«заявление» В. Г. Арсланова под названием «Постмодернизм и российская альтернатива». Цитирую из послесловия: «Разумеется, новая державная идеология идет по стопам советского официоза, пользуясь его главным приемом — смешиванием того, что смешивать нельзя, что необходимо различать. <…> Постмодернизм, вслед за либеральными „перестроечниками“ (В. А. пишет, кстати, и о том, что Лифшиц находил долю правды даже в презираемом им либерализме. — П. К.) и западными дельцами от искусства, находит в подобном смешении особый шик — „полноту неопределенности“ (Жак Деррида)…» Крайне любопытная публикация.

Мария Ремизова. Опытное поле. — «Дружба народов», 2002, № 1.

Андрей Волос. Роман Сенчин. Николай Буба. Олег Павлов. Михаил Тарковский.

«Благостные времена, когда Адам нарекал имена в только что изготовленном мире, безвозвратно канули в прошлое. Нынешнего Адама изводят страхи, что все слова истрачены, остались пустые оболочки слов — вроде не обеспеченных золотым запасом груд девальвированных бумажных купюр. Люди с модернистскими наклонностями видят в этом основание девальвировать заодно и смыслы, чтобы закрыть проблему радикально, признав принципиальную непостижимость окружающего мира — либо его полную бессмысленность. Люди с менее нигилистическими склонностями не теряют надежды понять хотя бы что-то, руководствуясь если не логикой, то, может быть, интуицией».

И. П. Смирнов. Ответ оппоненту (С. Ю. Неклюдову, автору «Антитезисов» к «Метафизике фольклора» И. П. Смирнова — в том же издании). — «Новое литературное обозрение», № 52 (2001, № 6).

«Ноуменально авторство есть всеприложимая к текстам категория: не важно, застолблен ли создателем момент текстоположения или нет. Кто-то же выстраивает текст! „Фольклор является искусством отчетливо безавторским“ — так сформулировали Вы, Сергей Юрьевич, Ваш тезис. Но ведь тогда и никакого фольклора быть не может. Деревнями, что ли, сочиняют былины? Дружинами?..»

Помню, как лет десять тому назад знакомый грузчик в соседнем магазине, вытащив последний ящик пива из грузовика, подмигнул мне и сказал облегченно: «Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота». На вопрос об источнике ответствовал убежденно: поговорка. Ну и удивился же, узнав об авторе.

Л. В. Стародубцева. Философский нарциссизм и припоминание. — «Вопросы философии», 2001, № 11.

Две наиболее распространенные трактовки мифа о Нарциссе — самовлюбленном и самопознающем. «Первый, безнадежно влюбившись в собственное отражение, оказался вверженным в самообман; второй, напротив, очнулся от самообмана жизни в неведении (или буквально: невидении) самого себя и вдруг впервые, по сути, себя „увидел“, или, как изящно когда-то выражались древние, „вернулся к пониманию подлинного ’я’, познал свою истинную природу“…» Кончилась эта история известно чем.

Р. Д. Тименчик. Портрет владыки мрака в «Поэме без героя». — «Новое литературное обозрение», № 52 (2001, № 6).

«Маска это, череп, лицо ли — / Выражение злобной боли, / Что лишь Гойя мог передать…»

Появление Гойи в тексте поэмы (нельзя удержаться: сейчас, когда я пишу это, в открывшемся в Москве Институте Сервантеса выставлены «Капричос») отсылается ко многим этажам эстетической моды 10-х годов (Хлебников, Бодлер, Готье). Две странички плотного, сюжетного литературоведения. Между прочим, сегодня в России этой темой — назовем условно «Загадки Гойи» — занимается философ Юрий Карякин, осмысливший предтечу работы «Сон разума рождает чудовищ» — фигуру уже не автора, но Дон Кихота, который на более раннем, редком рисунке сидит за тем же столом, с нетопырями над головой.

Андрей Устинов. Биография одного рассказа. — «Новое литературное обозрение», № 52 (2001, № 6).

Речь о малоизвестном, но знаковом рассказе Евгения Замятина «Дракон» («…за 29 лет литературной работы [Е. Замятина] осталось — под мышкой унесешь; но весь — свинчатка» — А. Ремизов). В свое время (1966) этот рассказ дал название сборнику прозы, переведенному на английский Миррой Гинзбург. Дракон — это красноармеец на площадке несущегося «в неизвестное, вон из человеческого мира» трамвая: заметивший замерзшего