Великий Моурави [Анна Арнольдовна Антоновская] (fb2) читать постранично, страница - 2

горам, ущельям и рекам.

Циала, первая и последняя возлюбленная Паата, подавила стон. Уже третий

день сидела она неподвижно в углу, кутаясь, несмотря на тепло, в черный

платок. Из Ирана в Картли ее переправил, конечно, в полной тайне,

Сефи-мирза. Он передал ей пояс, который был на Паата в страшный день,

передал и свой наказ: "Не сразу направься к матери моего друга, раньше через

ханум Хорешани извести..."

Выслушав несчастную, Хорешани горестно подумала: "Легко сказать -

извести, еще совсем рана свежа, минуло лишь полгода. Хорошо, что Саакадзе

обременен заботами и не заметил приезда Циалы".

- Я за черта не заступаюсь, - кричал Гиви, - но пусть и ангел не

спорит! Назовем - Дато. Будут в "Дружине барсов" два Дато: большой и

немножко меньший. "Барсы" не должны стареть. Вот Миранда сына ждет, я уже

сказал - Ростомом назову, согласилась.

- Госпожа Хорешани, богом молю, назови - Паата.

- Нет, Циала, не проси, слишком тяжело часто повторять это имя... - И,

обрывая разговор, Хорешани поспешно вышла.

"Как странно, - подумала Хорешани, - ни разу не упоминал Георгий о

погибшем сыне, ни разу не выдал своих страданий!" - Она порывисто отдернула

прозрачный малиновый занавес, распахнула настежь окна своей комнаты.

Вдали дымчатыми клубами по изломам гор скользили облака. На узкой

улочке молодой амкар в чем-то убеждал уста-баши, а тот в раздумье покручивал

седой ус. Плеснуло голубым шелком знамя: барс, потрясающий копьем. Задорно

шагали метехские копейщики, подпрыгивали на цаги золотые кисти, на поясах

сверкали ханджалы, отнятые у шах-севани в Марткобской битве. Саакадзевцы!

Хорешани тепло улыбнулась.

Через мост, где раньше, позвякивая колокольчиками, тянулись караваны с

чужеземными товарами и на белых верблюдах восседали купцы, сейчас медленно

ползли арбы с зеленью, птицей в клетках, дровами из окрестных деревень.

Словно после тяжелого сна пробуждался Тбилиси. Уже кое-где красят

балконы синей и оранжевой краской, вытряхивают паласы, чинят медные тазы,

рукомойники. На плоских крышах женщины рассевшись вокруг чаш, перебирают

рис.

Внезапно взвизгнули дудуки - трое кутил в черных чохах, с весенними

цветами на остроконечных папахах задорно прославляли солнце и вино. Теперь

бездельникам не надо искать предлога: решили год праздновать победу.

Хорешани перевела взгляд на другой берег Куры. Там над Метехским замком

реет знамя, врученное католикосом Георгию Саакадзе, которое он грозно пронес

сквозь огонь битв по картлийской и кахетинской землям. Начальник Метехского

замка, ее отец, сам водрузил эту святыню на башне Багратидов.

Отец! Неужели не прибудет? С тех пор как повенчалась она с Дато,

разгневанный князь отказался ее видеть. Но она знала, отец сильно горюет.

Из-за козней Церетели и Андукапара он остался одиноким. Вся фамилия Газнели

истреблена якобы за свою приверженность к Саакадзе. Но всем известно:

Моурави тут ни при чем, разбойники хотели присвоить богатые владения, и

только чудом отцу удалось спастись. Озадаченные князья решили: Газнели -

колдун. Пресвятая дева! Неужели первенец единственной дочери не размягчит

сердце упрямого деда? Надеялась, обрадуется князь, поспешит к внуку... имя

просила выбрать, но старик неумолим, прислал подарки и мамку, вынянчившую

ее, Хорешани, приказав старухе охранять внука больше своей души, в сам - не

отказывается и не приходит. Доколе ждать? Русудан, кажется, с Трифилием

говорила. Русудан! Не радуется она возвышению Георгия, опасается князей,

хотя они после Марткоби совсем пригнулись. Пригнулись, говорит Русудан, а

из-под век искры летят... Все меняется. Вот церковь - раньше проклинала, а

теперь каждое воскресенье служит молебны о здравии Великого Моурави. Народ

ликует: новое время - время Георгия Саакадзе, время освежающего дождя.

Азнауры спешат союз укрепить, амкары гордятся, уверяют, что всегда были

верны Моурави, а сами только и мечтают разбогатеть... А неутомимые "барсы"?

Как опьяненные носятся они по Картли, грозят все княжеские рогатки

переломать на дорогах. Пануш и Матарс говорят: доски нужны для починки

мостов.

"Барсы" от удачи совсем потеряли головы. И лишь Ростом и Элизбар в

полной мере изведали поражение, поняв, что легче разрубить гору,