Приключения 1972—1973 [Борис Николаевич Сопельняк] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (210) »
II
В Алмалык отправлялось десять верховых, все милиционеры, в помощь тамошнему отделу ГПУ. С ними ехал и я. Алмалык был тогда скорее не городом — ни заводов, ни фабрик, — а большим кишлаком в предгорьях. Но народу на улицах нам встретилось много, и базар оказался многолюдным. Я знал со слов отца, что Алмалык стоит на пересечении старых торговых путей и связан с Ташкентом и Туркестаном — с одной стороны, с Ошем, Кашгаром и далее Китаем — с другой, и с Ура-тюбе и Кабулом — с третьей. Когда знаменитый правитель Бабур был изгнан из Самарканда, в этих местах он встретился со своими дядями и собрал силы для борьбы с Шайбани… Конечно, все это было далекое прошлое — сейчас ничто не напоминало в Алмалыке о давних походах и войнах. А о сегодняшней жизни Алмалыка я узнал сразу же по приезде: в городе было неспокойно. За окнами домиков, выстроенных из камня и глиняных катышей, рано гасили свет, в городе воцарялась кладбищенская тишина, и никому не было известно, что там происходило, в этих домиках. Не было известно и другое — какую тревожную весть принесут милиционеры наутро, а приносили их теперь ежедневно. Нас, приезжих, встретил начальник местного отдела ГПУ Константин Иванович Зубов, плотный мужчина, лет под пятьдесят, в военном, с буденновскими усами, с решительными жестами. — Очень хорошо, он поднял глаза от сопроводительной бумаги и еще раз оглядел милиционеров. — Такие джигиты нам сейчас как воздух нужны! А вы, молодой человек? — он повернулся ко мне, я подал ему путевку обкома комсомола. Он прочел ее раз, посмотрел на меня, потом еще заглянул в путевку. Да, кажется, возраст мой и внешность его не обрадовали. Он разгладил пальцем усы и решил: — Ну что ж! Значит, так тому и быть. Посидите пока здесь, подождите. А ну, джигиты, пошли. Я остался в его кабинете один. Осмотрелся. Стол, накрытый газетами, несколько стульев. В углу на стуле ведро, кружка. На стене два портрета: Ленин и Дзержинский. Ниже портретов лозунг, написанный большими неуклюжими буквами: «Советская власть — это власть народа. В. И. Ленин». «Надо будет мне самому этот лозунг написать», — решил я. Мы в комитете комсомола писали такие лозунги каждый день. Вдруг во дворе послышался топот и где-то рядом закричала женщина. Я подошел к окну: милиционеры, приехавшие со мной, верхом выезжали со двора, но никакой женщины с ними не было. Я вернулся на место и снова услышал женский крик, потом плач. Что это? Что здесь происходит? И что я должен делать? Отворил дверь из кабинета в коридор — плач слышался из соседней комнаты. Допрашивают? Почему она плачет, почему кричала? Что они здесь — мучают людей? Разве мы басмачи? У них же портрет Ленина на стене! Сжав кулаки, я шагнул к двери, за которой все плакала женщина, и тут же в коридор с улицы вошел Зубов. — Что, юноша, заскучал? Ничего, долго скучать не придется. — Мы вошли в его кабинет. — Проклятые, разорили Тангатапды. Не бывал там? — Нет. — И правильно. Жалкий кишлак. Но и его не оставляют в покое. — Басмачи? — Кто же еще? Как собаки плодятся! Банда курбаши Худайберды. Незнаком? — Нет. — Еще познакомишься. Этот рас помучает — ловок, хитер, молодой. И грамотный — в Бухаре учился. Но в руки ему лучше не попадаться — отца родного не пожалеет. Говорят, сам допрашивает, сволочь. За стеной снова послышался плач женщины. — А вы… жалеете людей? — Это ты о ком — «вы»? — Ну мы… ГПУ? Взгляд Зубова сделался жестким. — Разве мы пытаем людей? Где ты это слышал? Я кивнул на стену — вот, мол, непонятно разве? Зубов помолчал, затем улыбнулся в усы и постучал кулаком в стену. — Саидов! — потом повернулся ко мне: — Сейчас познакомишься с этим палачом! В дверях кабинета появился сухощавый рослый человек. — Слушай, Джура, кого это ты там пытаешь, а? — Я? Пытаю? — Саидов приложил ладонь к груди. — Меня, меня пытают! — Да ну? А то я уж и не знал, что говорить; вот молодой человек обвиняет нас: мол, мы мучаем людей. Слайдов глянул на меня, понял все и рассмеялся. — Кстати, Джура, познакомься. Как вас зовут, юноша? — Сабир, — ответил я, покраснев. — Да, да, Сабир Шукуров направлен к нам губкомом комсомола. Новый работник. Джура подал мне руку, мы поздоровались. — А это, — продолжал Зубов, — это Джура Саидов, гроза басмачей и вообще всякой контры. Боятся его, хотя, по-моему, бывает мягковат. Я не понял последних слов Зубова и ждал, что он скажет еще. Но объяснять он ничего не стал, а положил мне руку на плечо и легонько подтолкнул к Саидову. — Будете работать вместе. Джура, возьми его к себе… Джура кивнул. Так я стал- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (210) »
Последние комментарии
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад