2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
лаяться, граф Рассобачинский!..
— Собака лается!..
Кажется, где-то кто-то говорил что-то про какую-то инициативу?..
— Вы не поняли! — протестующее протянул чародей руки к аудитории. — Меня зовут Чернослов…
— Да хоть Чернослив!..
— Покажи ему, покажи!..
— Хвокусник, раскуси тебя кобыла!
— Я же попросил в приличном обществе…
— Сам собака!..
— Ух, как я зол!..
— МЕНЯ ЗОВУТ ЧЕРНОСЛОВ УЖАСНЫЙ И Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ ВАМ ВСЕМ ГДЕ РАКИ ЗИМУЮТ!
— Ларишка, Ларишка, чего он говорит, ащь?
— Приглашает нас!!! На речку!!! На пикник!!!
— А-а, на речку… На речке я давно не была. Ш лета ужо поди. Во школько выежжаем? Не прошпать бы, Ларишка! Шпроши, Ларишка, шпроши!..
В коридоре, перекрывая гогот лейтенанта, мерзко хихикали солдаты.
— МОЛЧАТЬ!!! — взревел отчаянно колдун, стиснув кулаки и подняв к продырявленному потолку выпученные глаза. — Идиоты!!! Неужели не понятно!!! Это переворот!!!
— Я тебе дам — переворот… Я тебе сейчас покажу — переворот… Ух, как я…
Воевода Букаха вылез, наконец, из-за стола, обогнул его и, недобро покачивая головой, вышел на финишную прямую, ведущую к виновному в нарушении спокойствия и пищеварения честных людей.
Чернослов взглянул на него почти нежно: «Вот тебя-то мне и нужно…»
И, не произнося больше ни слова, ткнул кулаком в направлении настроенного на легкую победу воеводы и выкрикнул страшное слово.
Воздух перед ним лопнул, грохнул, взорвался каплями раскаленного свинца, и сбитый с ног ошеломленный, обожженный Букаха толстым гузном хлопнулся об пол и опрокинулся на спину, дрыгнув ногами.
— Убиваю-у-у-у-ут!!!.. — хрипло затянул было он, но, перехватив взгляд колдуна, тут же захлопнул рот и на всякий случай зажал его руками.
— Я!!! Не позволю!!! Издеваться!!! Над собой!!! — свирепо выкрикивал Чернослов, и с каждым словом со скамьи, сбитый ударом невидимого кулака, падал на пол или на стол кто-то из гостей. — Когда!!! Я!!! Говорю!!! Все!!! Должны!!! Молчать!!!..
— Стража! Стража! Ко мне! — привстал с места и тут же на всякий случай пригнулся царь Симеон. — Стража!!!..
— Ори, ори, — осклабился колдун. — Я с ними уже повстречался, и теперь они мне служат, а не тебе. А ты тут больше никто, старый дурак.
Моментально рассмотрев и тут же отбросив вариант ответа «сам дурак», Симеон гордо выпрямился и поправил съехавшую в переполохе набекрень корону.
— Я царь!!!..
— Был царь, да весь вышел.
Чернослов ткнул в его сторону пальцем, прошипел несколько слов, и головной убор лукоморских монархов приподнялся с головы Симеона сантиметров на десять, повисел несколько секунд в воздухе, словно оглядываясь, и быстро поплыл прямо в раскрытую ладонь колдуна.
— Эй, эй, постой, ты куда?!.. — кинулся было за ней царь, но непреодолимой преградой лег на его пути необъятный боярин Никодим, все еще барахтающийся, запутавшись в полах двух шуб, на полу.
— Царь теперь я, — демонстративно-медленно опустил Чернослов золотой венец на свою желтую лысину и презрительно вскинул голову. — А ты — плесень тюремная.
— Да я тебя!!!..
— Симеонушка, Симеонушка, не надо!..
— Отпусти, женщина!..
— Не пущу!!!..
И тут то ли по непонятному сигналу, то ли просто соскучившись стоять просто так в коридоре, когда тут, в зале шло без них такое веселье, его солдаты ворвались и встали за спиной у колдуна угрюмой ощетинившейся железом стеной.
— Осмотритесь по сторонам, — злобно-издевательски обвел рукой стены зала Чернослов, обращаясь к жмущимся в ужасе и отчаянии к царю — единственному центру сопротивления — боярам. — Это все вы видите в последний раз. Я брошу вас в казематы, подземелья, тюрьму или что тут есть у вас для гноения непокорных, и вы сдохнете там, если я не решу казнить вас до того. Кстати, — пришла ему в голову неожиданная мысль. — Кто-нибудь знает, где у вас тут тюрьма? Желательно в уютном мокром холодном подземелье, полном крыс, плесени, гнили и мокриц?
В толпе охнули сразу несколько женщин.
— Я знаю! — забыв даже стонать, вскочил с пола Букаха. — Я покажу! Я давно говорил, что государству нужна железная рука! Что попало делается! Хватит! Развели тут… вертеп!..[1] Вот таким должен быть истинный правитель Лукоморья! Не подумайте, что я подхалимничаю! Ненавижу подхалимов! Я ведь человек военный, простой — что думаю, то и говорю!
— Вот за это я военных и люблю, — ядовито ухмыльнулся в бороденку колдун и бросил командиру своего отряда:
— Тебе, Ништяк, кажется, денщика было надо? Вот, дарю. А остальных — в каталажку. Кончилось их время. Веди… как тебя? Козява?
— Букаха, — угодливо подсказал свежепожалованный денщик. — Но если вашему величеству угодно звать меня Козявой… Ха-ха… Очень остроумно… Я не против… Козява… Мне даже нравится… Большого ума человек… Государственного…
— Ты не против? — высоко подняв тонкие седые брови, расхохотался Чернослов. — Он не против! Ну, вот и хорошо, Козявка. Веди, да не споткнись. А то…
Последние комментарии
4 часов 25 минут назад
13 часов 28 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад