Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
спиртом!
Сразу же за городом рос небольшой, словно парк, очень красивый лесок с высокими вековыми деревьями.
Дядюшка Хуго и я проходили сквозь зеленый полумрак, пронизанный лучами солнца; на дядюшке были его бархатный сюртук и белая фуражка с козырьком.
— Люблю я этот лес! — сказал дядюшка. — Он так меня успокаивает. Он зовется Бухенвальд[6], буковый лес. Я всегда хожу сюда, когда мне трудно подготовиться к проповеди. — Некоторое время спустя он добавил: — Прихожане верят мне, но порой приходят и спрашивают: «Почему Бог не предотвратил великое несчастье или несправедливость, ведь Ему это так легко?»
— А что вы могли бы им ответить? Что пути Господни неисповедимы?
— Примерно так! — горестно ответил дядюшка Хуго. — И всякий раз это нелегко.
Иногда мы болтали у них в саду сразу же за домом. Сад в самом деле представлял собой нечто достойное восхищения; каким бы маленьким этот сад ни был, там имелось все, что могут сотворить любовь к цветам и долготерпение.
Он сказал:
— Я учился цветоводству у твоего дедушки. А еще у японцев. Все должно происходить в свой черед. То, что увядает, должно сменяться цветением, которое приходит за увяданием, и очень важны при этом краски. Одни и те же цветы в одно время цвести не должны!
— Но они как раз так и цветут, — заметила я, — вспомните, как бывает на лугу. Все растет как попало. Сплошной беспорядок!
А дядюшка Хуго пояснил, что с кущами райских садов не нужно соперничать, там свершаются чудеса, но если мы хотя бы на миг позволим себе своевольничать, вместо урожая вырастут одни сорняки.
У дядюшки Хуго была любимая тема, к которой он часто возвращался, то были его мысли о разумных и легкомысленных юных девицах. И однажды, когда мы трудились в саду, он спросил, не могу ли я изобразить их для него, желательней всего — нарисовать их рядом с Христом.
Картина получилась у меня довольно большой, и написать ее было очень трудно. Дядюшка Хуго приходил иногда и говорил, что юные девицы становятся все красивее и достовернее, но Христа, мол, он никак не может узнать.
Я задумала написать Христа менее кротким, нежели его обычно изображали, вселить в него часть критической силы, сдержанного насилия, всего, что я от него ожидала… — но ничего хорошего не получилось.
Я отодвигала его все дальше и дальше в сторону, пока он едва не превратился в призрачную мистическую тень, а лик я терла так отчаянно, что черты стали совсем смутными.
Дядюшка Хуго, покачав головой, сказал:
— Я вижу, что ты все дальше и дальше отходишь от Него, ты не Gotteskind[7]. Уж если не дружишь с Христом, то не дано и изобразить Его. Но мы все равно эту картину повесим.
Комната Карин была девичьей светелкой в белых тонах, наверняка такой же, как во времена ее детства. Наши кровати стояли каждая у стены, между ними — окно с белыми занавесками, откуда открывался вид прямо на сад дядюшки Хуго. Почему-то Карин не подходила этой комнате, не подходили ее серьезность, ее беспокойные глаза. Каждый вечер, пока не заснет, она читала Библию.
Однажды вечером она спросила, верю ли я в абсолют[8].
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Веру в единственное, в единственный путь к спасению и отказ от всего, что может тебе помешать. От всего.
Я не знала, что должна ответить. Она вошла и положила свой золотой браслет мне б руку.
— Это бабушкин, — сказала она. — Я слишком люблю его и потому должна отказаться от него. Поверь мне, я делаю это с радостью, я чувствую облегчение!
Она разглядывала меня с суровой нежностью. А потом продолжила чтение.
Тетушка Эльса была разочарована, возможно, она полагала, что дружба между Карин и мной сделает искреннее и веселее ее длинные письма к любимой сестре, моей маме.
Однажды тетушка Эльса пожелала, чтобы мы вышли на воздух, поскольку на дворе стояла прекрасная погода. Она выбрала путь напрямик по лугам. Там росли дикие маки. Стояла жаркая, безветренная погода. Тетушка Эльса была в темных очках. Она не произносила ни слова. Только когда мы отошли далеко от города, она спросила, слышала ли я когда-нибудь о потайных микрофонах, о прослушивающих устройствах. Я ответила, что слышала о них, но ведь не могли же они оказаться в обычной усадьбе священника?
Посмеявшись над моими словами, она сказала:
— Он не верит в них. Он не верит ничему дурному о своей стране. Но сподручные дьявола есть повсюду.
Тетушка Эльса говорила очень долго, казалось, она едва сдерживается. В конце концов она сказала:
— Передай привет моей сестре, попытайся рассказать ей обо всем том, о чем я не осмеливаюсь ей написать. Теперь мне пора домой, надо приготовить обед. Хуго ест совсем мало. Он надрывается, работая в собрании.
Я спросила:
— А он разве не понимает, что происходит?
Тетушка Эльса не произнесла ни слова. Было слишком жарко, а я еще не знала, как вести себя, если люди рядом с тобой несчастны; но я подумала, что ей
Последние комментарии
12 часов 8 минут назад
14 часов 56 минут назад
2 дней 1 час назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 17 часов назад