Океанский кровопийца [Фрэнк Белнап Лонг] (fb2) читать постранично, страница - 2

штука переползала через борт? - спросил я.

- Восемь раз, - сказал Оскар, - она схватила боцмана в третьем заходе. Он закричал, вскинув руки, и весь пожелтел. Она обвилась вокруг его ноги, и за него взялись эти громадные розовые присоски, и мы ничего не могли сделать - ничего! Мы попытались освободить его, но вы не можете даже представить себе всю силу этой белой лапы. Она покрыла всего его слизью, и всю палубу вокруг. Потом плюхнулась в воду и унесла его с собой.

- После этого мы должны быть очень осторожными. Я приказал людям спуститься вниз, но они лишь сердито посмотрели на меня. Эта штука их зачаровывает. Они сидят здесь и ждут, когда она вернется. Вы же видели, что произошло. Она поражает как кобра и присасывается лучше миноги, но этих идиотов не переубедишь. И, когда я думаю о тех дрожащих розовых присосках, мне становится жаль их - и себя!

Понимаете, он не издал ни звука, лишь стал мертвенно бледным, язык его вывалился, и прежде чем он исчез за бортом, я заметил, что его губы почернели и распухли. Но, как я вам уже сказал, он был погружен в желтоватую слизь, в эту липкую грязь, и жизнь, судя по всему, покинула его едва ли не мгновенно. Я уверен, что он не испытал практически никаких страданий. Это нам придется страдать, с божьей помощью.

- Оскар, - сказал я, - хочу, чтобы ты был до конца искренен со мной и, если надо, даже жесток. Как ты думаешь, можно ли объяснить, что это такое? Мне не нужно никаких жалких теорий. Я хочу, чтобы ты дал мне точку опоры, Оскар, что-то, в чем я мог бы быть уверен. Я очень устал, и у меня здесь немного власти. О, да, ведь мне положено командовать, но что я смогу сказать им, Оскар, если мне даже не на что опереться самому? Как я могу их заставить спуститься в кубрик? Мне их очень жаль. Что это такое, как ты думаешь, мой друг?

- Судя по всему, это головоногое, - просто сказал Оскар, - но в его глазах были заметны стыд и ужас, и это мне не понравилось.

- Осьминог, Оскар?

- Возможно. Или гигантский моллюск! Или какой-нибудь ужасный неизвестный вид!

Луну закрыла зеленоватая тень надвигающейся тучи, и я увидел, как по палубе на четвереньках ползет человек. Он издал внезапный неистовый вопль, подбежал к поручням и протянул руки. По всей длине поручня пробежала белая волна. Она поднялась и задрожала, а потом через шпигаты, не издавая ни звука, испустила отвратительную струю и обволокла несчастного, который был в полном отчаянии. Бедняга попытался избавиться от нее. Он закричал, на лице у него появилось выражение ужаса. Он упал на палубу и попытался зацепиться за что-нибудь руками. Он хватался за гладкую скользкую поверхность, но жуткая штука обвила его ногу своими хищными щупальцами и потащила. Она тащила его медленно и это было страшно.

Его голова ударилась о края шпигатов, и темно-красная, не шире стального троса, струйка крови побежала по палубе, образовав у ног Оскара небольшую лужу. Одна присоска прижалась к виску своей жертвы, а другая заползла под рубашку и принялась за дело там, присосавшись к груди. Я рванулся к нему, но Оскар удержал меня за руку, ничего не объясняя. Тело несчастного человека побелело, покрылось слизью, изменилось у нас на глазах. И никто не выступил вперед, чтобы прекратить этот ужас. Пока мы наблюдали за происходящим, тело мертвеца, у которого уже остекленели глаза, стало дергаться, двигаясь в направлении шпигатов, натыкалось на борт и дергалось снова и снова. Однако оно не проходило через отверстие, и тогда голова его расплющилась и превратилась во что-то невообразимое, что было трудно даже представить, и на нас напала жуткая тошнота. Но мы продолжали смотреть, словно зачарованные, испытывая при этом что-то большее, чем отвращение. Мы наблюдали за чем-то жестоким и невероятно живучим, видели в действии все неограниченные возможности этого существа.

Здесь, под закутанной в саван луной, в фосфоресцирующей водной пустыне, мы стали свидетелями того, как человеческие законы попираются какой-то немой, бесформенной, адской силой. Мы встретились со знающей свое дело, изрыгающей материей, материей, не имеющей мозга и ни от кого не зависящей, подчиняющейся закону, который выше человека, выше морали, выше греха. Это была жизнь, поглощавшая другую жизнь, и делавшая это убедительно, без всяких раздумий, и становившаяся от этого более сильной и ликующей.

Однако это существо не могло протащить тело сквозь шпигат. Несмотря на все усилия, ему пришлось отпустить свою жертву. Ветер утих, существе выпустило тело н погрузилось в неподвижную тихую воду. Мы услышали зловещий всплеск, а затем бросились вперед и обступили тело. Казалось, будто оно плавало в реке из белого желе. Оскар потребовал принести необходимые вещи, и мы как следует завернули тело и выбросили за борт. Оскар механически прочитал несколько слов из небольшого черного молитвенника, что, как он считал, было сейчас необходимо. Я стоял и смотрел в темное отверстие лежа на баке.

Я и по сей день не знаю, как заставил людей спуститься вниз через это темное отверстие. Мне удалось