Время — это кванты света [Александр Лаврентьевич Колпаков] (fb2) читать постранично, страница - 5

Ты... не спал? — осторожно поинтересовался Кривич.

— Так же крепко, как и ты, — усмехнулся Меджид, глянув на него.

— А если мы жертвы коллективного психоза?

— Вряд ли, сын степей.

— Ну, а вдруг?

— Что вдруг? — нахмурился Меджид. — Я верю Континууму. Или ты собрался торчать здесь до скончания времен? До Земли — миллионы световых лет. Не забывай!

— Ты прав, отец Востока, — в тон ему сказал Кривич и вздохнул. Томительное чувство тревоги не оставляло его.

...Пристегнув крепления, он потянулся к пускателю антиинерции. Сквозь прозрачный пластик камеры он увидел расплывчатый силуэт Меджида, сгорбившегося в соседнем кресле. Несколько минут оба томительно ждали, пока реактор срезонирует с пульсациями тела «Модуля».. Силы космонавтов были на исходе: слишком много пережили, они за эти сутки.

Глухо зазвенел реактор — «Модуль» отозвался крупными вибрациями. И тут Кривич услышал быстрые, легкие шаги. Из угла тонущей в красноватой, мгле рубки видением выплыла Унара. Да, она не оставила его, Кривича, и в Континууме. Даже здесь, где все подавлял, холодный бог сверхразума. «Модуль» исчез, растворился... Снова вернулся тот летний день. Все еще было впереди, а «Скандий» висел на дальней орбите, ожидая старта.. Он, Кривич, по-прежнему стоял на овальной площадке лифта. Рядом была Унара... Он отчетливо видел ее тонкое, смуглое лицо, молящие глаза, золотой отсвет волос. «Я не знаю, как сложилась твоя жизнь, милая спорщица... — с тоской думал он. — Но знаю другое: нельзя было покидать тебя и Землю!.. Что я получил взамен? Нет удовлетворения, нет и радости. Что я отвечу людям — если вернусь? Что расскажу о Континууме, отринувшем нас?.. Не уходи, любимая! Будь со мной всегда...»

Кибер привел к нулю показания Относительных Часов. Еще глуше заныл ускоритель квантов. Падали в вечность последние микросекунды.

Семь... три... ноль!..

И ослепительная трасса «Модуля» прочертила багровозвездный небосклон.

За мгновение до того, как луч дальнодействия обнял «Модуль», Кривич испытал ни с чем не сравнимое чувство: клетки его мозга словно распухли от новых, необъятных, глубоких мыслей. Они породили объемные, живые картины неведомой цивилизации. И Кривич понял, что Континуум, область которого покидал «Модуль», вдруг высветил истинную грань сврего лица.

...Этот мир был совсем не похож на серую равнину с призрачно-текущими конструкциями. Угрюмое небо исчезло, побледнели костры-светила — вдали поднялось горячее, молодое солнце. Оно пронизало сумрак своими золотыми лучами, наполнило все вокруг искрящимся, радостным светом. Возникли, округлые, лесистые холмы, между ними стояли пирамидальные колоссы-здания. За холмами сверкал бликами морской залив. Спустя миг картина неуловимо изменилась. Застывший ландшафт пробудился, набух жизненными силами. Континуум стал громадным живым существом. Исчезли время и пространство. Наступила тишина — безмолвие мыслящей материи, в котором гаснут все цвета и звуки.

Все было до нереальности зыбким, призрачным — и все было реальностью. Кривич всеми клетками воспринимал биение, пульса Разума в сокровенных недрах Континуума. А также в себе, вокруг себя, в чужом сапфировом небе, дальних туманностях, галактиках, в слитых воедино сознании и эмоциях мириадов загадочных существ иного измерения... Потом он услышал тихий, словно, умирающий голос-эхо и каким-то новым чувством осознал: холодный бог Континуума вдруг смягчился и послал вдогонку «Модулю» нечто похожее на привет. А может, пожалел о том, что еще не пришла пора Контакта?

...Проваливаясь в пучину сверхбыстрого движения, Кривич на мгновение различил вдали — будто на другом конце вселенной — маленький наклонный шар, падающий в бесконечную ночь, «Это Земля!..» — радостно прошептал он одними губами. Лик планеты людей, казалось, улыбался ему — он был таким родным и теплым...

В огромном зале Космоцентра перекатывался сдержанный говор сотен голосов. Осторожно лавируя среди беседующих, Кривич поднялся на третий ярус амфитеатра, где обычно собирались космонавты.

— Слыхал? — обратился к нему седой программист с квантовой ракеты 2128 года. — Варен снова готовит экспедицию в Сингулярность.

Кривич пожал плечами: об этом говорили весь последний год.

В пятой ложе примостился Старик — так называли его, поскольку имени никто не помнил. Возле него толпилась молодежь. Старик был одним из уцелевших ветеранов полета в Крабовидную туманность. «А ведь ему стукнуло двести три года, — подумал. Кривич. — По виду и не дашь: свеж, бодр, весел».

Плавно жестикулируя, Старик рассказывал о своих подвигах. Юноши смотрели ему в рот: им еще не приходилось странствовать по Времени — они готовы были хоть сейчас отправиться на край Метагалактики. Либо в иные пространства. Лица парней выражали скрытую досаду: они полагали, что родились слишком поздно; все открытия уже сделаны, а на их долю остаются незаметные, будничные дела. «Когда-то и я был одним из них...» — мысленно усмехнулся Кривич.