cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Твк-анин парил прямо у головы Лирианн, за ним еще один. Появился третий, затем и четвертый. Наконечники их копий сверкали красным в свете заходящего солнца, а стрекозы под ними испускали слабое бледно-зеленое свечение. Лирианн разглядела и других твк-ан среди деревьев: крошечные, словно звезды, пятна света метались между ветвями.
— Солнце умирает, — ответила она. — В темноте не будет никаких танцев. Поиграйте со мной, друзья. Плетите яркие узоры в вечернем воздухе, пока вы еще можете.
— У нас нет времени на игры, — произнёс один из твк-ан.
— Мы охотимся, — добавил другой. — Мы потанцуем позже.
— Позже, — согласился первый. И острый как осколки стекла смех твк-ан наполнил лес.
— Здесь рядом твк-город? — спросила Лирианн.
— Не рядом, — отозвался один из твк-ан.
— Мы проделали долгий путь, — продолжил другой. — У тебя есть для нас пряности, танцовщица?
— Соль? — спросил второй.
— Перец? — присоединился третий.
— Шафран? — с надеждой выдохнул четвертый.
— Дай нам пряности, и мы покажем тебе тайные тропы.
— Вокруг озера.
— Вокруг трактира.
— Ого. — Лирианн широко улыбнулась. — Что это за трактир? Кажется, я чую его запах. Магическое место, верно?
— Темное место, — откликнулся твк-анин.
— Солнце угасает. Весь мир погружается в темноту.
Лирианн вспомнила другой трактир, из иного времени, скромное, но дружелюбное заведение с чистым камышом на полу и спящей у камина собакой. Уже тогда мир умирал, а ночи были темны и наполнены страхом, но за теми стенами все еще можно было найти дружбу, веселье и даже любовь. Она вспомнила жаркое на вертеле над потрескивающим огнем и шипение капающего с него жира. Припомнила хмельной эль, темный и крепкий. И вспомнила девочку, хозяйскую дочку с сияющими глазами и глупой улыбкой, влюбленную в бродячего воина. Она уже мертва, бедняжка. Но что с того? Весь мир был почти мертв.
— Я хочу посмотреть на этот трактир, — произнесла она. — Далеко до нее?
— Лига, — ответил твк-анин.
— Меньше, — заверил второй.
— Где наша соль? — спросили они вместе. Лирианн каждому дала по щепотке соли из поясного мешочка.
— Покажите мне дорогу, — сказала она, — и перец тоже ваш.
* * *
В Доме у озера не было проблем с посетителями. В одном углу сидел мужчина с длинной бородой, ковырявший ложкой какое-то мерзкое фиолетового цвета блюдо. В другом развалилась на стуле темноволосая шлюха, нянчившая бокал вина, словно новорожденного ребенка. У деревянных бочонков, стоявших вдоль одной из стен, похожий на хорька человек с растрепанными усами высасывал улиток из раковин. Хотя его глаза показались Чимвазлу мрачными и коварными, но пуговицы на его камзоле были серебряными, а шляпу украшал веер из павлиньих перьев, что указывало на отсутствие недостатка в средствах. Рядом с камином у стола сгрудились мужчина с женой и двумя крупными, неповоротливыми сыновьями, которые делили между собой огромный мясной пирог. Взглянув на них, можно было подумать, что они пришли из страны, где единственным цветом был коричневый. У отца была густая борода, у его сыновей — пышные усы, закрывавшие рот. У их матери усы были тоньше и оставляли губы открытыми.
От этих крестьян разило капустой, поэтому Чимвазл поспешил в дальнюю часть зала и присоединился к богатею с серебряными пуговицами на камзоле.
— Как вам улитки? — поинтересовался он.
— Скользкие и безвкусные. Не советую.
Чимвазл пододвинул стул.
— Я — Великий Чимвазл.
— А я — Принц Рокалло Устрашающий.
Чимвазл нахмурился.
— Принц чего?
— Просто принц, — он высосал очередную улитку и бросил пустую раковину на пол.
Ответ не понравился Чимвазлу.
— С Великим Чимвазлом шутки плохи! — предупредил он так называемого князька.
— И все же ты здесь, в Доме у озера.
— С тобой, — заметил Чимвазл с некоторым раздражением.
Появился хозяин трактира, кланяясь и расшаркиваясь, как ему и было положено.
— Чем могу служить?
— Я попробую ваших знаменитых шипящих угрей.
Трактирщик откашлялся, как бы извиняясь.
— Увы, угрей… эээ… больше нет в нашем меню.
— Что? Как так? На вывеске написано, что это ваше фирменное блюдо.
— Так и было. Раньше. Угри — существа бесподобные на вкус, но больно шаловливые. Один как-то съел любовницу колдуна, отчего тот в гневе вскипятил озеро, уничтожив всех остальных.
— Похоже, вам стоит сменить вывеску.
— Каждый день, просыпаясь, я размышляю о том же. Но потом, думаю я, мир может погибнуть именно сегодня, так стоит ли мне проводить свои последние часы, забравшись на лестницу с кисточкой в руке? Я наливаю себе вина и присаживаюсь, чтобы обдумать это, а к вечеру желание проходит само.
— Твои желания меня не волнуют, — сказал Чимвазл. — Раз у тебя нет угрей, придется мне довольствоваться жареной птицей с хрустящей корочкой.
Трактирщик погрустнел.
— Увы, местный климат не подходит для цыплят.
Последние комментарии
13 часов 52 минут назад
15 часов 25 минут назад
19 часов 18 минут назад
19 часов 22 минут назад
1 день 43 минут назад
2 дней 12 часов назад