2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
оставлял себе простор для импровизации. Когда он подражал фальцетом голосу прекрасной женщины, вы были почти уверены, что этот старый тощий торговец сластями каким-то чудом превращался в ослепительную красавицу. Когда же та вдруг превращалась в привидение, которое в конце истории кралось, как злобный лис, его способность к перевоплощениям в животных-оборотней заставляла нас обливаться холодным потом от страха. Звуковые эффекты для него были так же важны, как и мрачные картинки с храбрыми мальчиками-героями и демонами-лисами. Особенно хорошо ему давались такие драматические эффекты, как раскаты грома, клацанье деревянных сандалий и скрежет самурайских мечей. И все же коронным номером — и самым популярным у нас, самых преданных его поклонников, которые ждали этого номера с упорством истинных ценителей-театралов, — было необычайно трубное пуканье, которое издавал чванливый помещик из особенно затасканной сказки «Принцесса-змея». Он выдавал этот звук, будто живой тромбон, казалось, аж несколько минут без перерыва. Его лицо все сильнее краснело, вены вздувались на лбу — сейчас лопнет. Мы бились в экстазе, не важно, в который уж раз смотрели это бесподобное шоу. Но затем голова его сдувалась, словно проткнутый воздушный шарик, лицо принимало нормальную форму, и он прекращал представление, хотя до финала сказки было еще далеко. Он упаковывал картинки, складывал самодельную сцену и аккуратно укладывал все на старенький велосипед марки «Фудзи».
— Еще, еще! — кричали мы. Но безрезультатно. И должны были терпеливо ждать следующего раза, когда по деревне вновь разнесется стук его деревянных сандалий.
С тех пор мне довелось увидеть много замечательных представлений, в которых участвовали более известные артисты, чем этот скромный продавец сладостей, но первые впечатления дороже золота. Ничто не может сравниться с волшебным очарованием представлений бумажного театра господина Ямадзаки. Я терялся в его историях, мир которых был куда привлекательней, чем тоскливая ежедневность нашей деревни, и не просто привлекательней, но и гораздо реальней. Как вы обижаетесь, когда вас будят посреди особенно красочного, яркого сна, так и я ненавидел, когда рассказы господина Ямадзаки заканчивались на половине. Я изнывал от желания увидеть, что дальше, хотя прекрасно знал каждый следующий эпизод.
У господина Ямадзаки не было ни одной причины обращать внимание на меня, угодливого, свихнувшегося на театре мальчишку, не купившего к тому же ни одной конфеты. Много дней я мотался за ним, как бездомный щенок, предлагая отчистить до блеска его велосипед, упрашивая его взять меня в ученики (как будто отец мог мне это позволить), наконец он соблаговолил со мной поговорить. Стоял жаркий полдень. Он сидел на корточках у обочины пыльной дороги, вытирал лоб хлопчатобумажным платком и прихлебывал из фляжки холодный ячменный чай. Щурясь от дыма сигареты, он спросил меня, кем я хочу быть, когда вырасту. Я ответил, что хочу быть таким, как он: путешествовать повсюду и показывать театральные представления. Я умолял его стать моим учителем. Он не стал смеяться или издеваться надо мной, только медленно покачал головой и сказал, что это очень тяжелая жизнь — быть актером. И он занимается этим только потому, что у него нет другого выбора. Но он видит, что я — умный мальчик. И что могу добиться большего. Да и вообще, не нужен ему ученик. Я, наверное, не смог скрыть своего разочарования, и, чтобы как-то утешить меня, он полез в мешок с конфетами, вытащил из него книгу с картинками и подарил мне.
Торговец сладостями и представить себе не мог, насколько дорог оказался для меня его подарок. Не побоюсь даже сказать — он реально изменил мою жизнь. Ибо так я познакомился с «Речными заводями»[6] — моей любимейшей книгой всех времен, моей библией, чьи истории о китайских фехтовальщиках и знаменитых разбойниках в четырнадцатом веке разлетелись по всему свету, точно демоны; и я выучил их наизусть, чтобы повторять слово в слово. Я могу рассказать обо всех, о каждом из ста восьми героев: Ши Цзинь, воин с девятью драконами, выколотыми на спине, мот и силач Янь Цин, Го Шэн — вечный соперник Жэнь Гуя, и так далее, и так далее. Эти бессмертные воины, сражавшиеся в болотах Центрального Китая, так отличались от скрюченных желтых уродцев на ксилографиях моего отца, что казались существами другой природы. Гигантами, а не жалкими карликами. У них был стиль, у этих борцов за честь и закон, и они были свободны. Но, пожалуй, главное, что поражало, — это их поистине безграничные возможности. Герои «Речных заводей» могли существовать только на просторах Китая. В сравнении с ними японские солдаты выглядели деревенщиной с мелкими амбициями, теснящейся на островках своей маленькой страны.
Я перечитывал книгу снова и снова, пока бумага не истончилась настолько, что начала рассыпаться. В одиночестве, на заднем дворе нашего дома, я размахивал бамбуковым мечом в воображаемых битвах
Последние комментарии
52 минут 34 секунд назад
1 день 13 минут назад
1 день 32 минут назад
1 день 40 минут назад
1 день 42 минут назад
1 день 44 минут назад