Сплошные прелести [Уильям Сомерсет Моэм] (fb2) читать постранично, страница - 5

ездил с лекциями по Соединенным Штатам, но исколесил также всю Великобританию. Самому малому клубу, самому мелкому обществу самосовершенствования Рой соглашался уделить внимание. Время от времени он, собрав свои лекции, выпускал их аккуратными брошюрами. Тем, кто следит за критикой, попадались, по крайней мере, «Современный роман», «Русская художественная проза» и «О нескольких писателях»; вряд ли вы откажете этим работам в настоящей любви к литературе и в чарующей самобытности.

Но этим нисколько не исчерпывалась его деятельность. Он был активным членом организаций, основанных для поддержки интересов писателей или для облегчения их тяжелой доли, когда болезнь или старость повергнут их в нищету. О а всегда охотно содействовал в защите авторских прав и всегда был готов включиться в делегацию, отправлявшуюся за границу устанавливать дружественные отношения между писателями разных стран, никогда не отказывался выступить от лица литературы на официальных обедах и обязательно входил в комиссии, сформированные для достойного приема литературных знаменитостей из-за рубежа. На любом благотворительном базаре непременно появлялся хоть один экземпляр его книги с автографом. Он никогда не отказывался дать интервью, резонно говоря, что никто лучше его не знает тягот литературного труда, и если настойчивому журналисту можно заработать гинею-другую за приятную беседу, то отказать в этом бесчеловечно. Он, как правило, приглашал журналиста на ленч и почти всегда производил хорошее впечатление. У Роя было единственное условие: показать статью, прежде чем печатать. Он неизменно был терпелив с теми, кто имел обыкновение в самое неподходящее время звонить знаменитостям по телефону и расспрашивать, дабы оповестить читателей своей газеты, верите ли вы в бога или что вы едите на завтрак. Рой участвовал в любой анкете, и все знали его мнение о сухом законе, вегетарианстве, джазе, чесноке, утренней зарядке, браке, политике и роли женщины в семье.

Его мнение о браке было отвлеченным, поскольку он успешно избежал состояния, которое многие люди искусства находят труднопримиримым с настоятельным зовом творчества. Ни для кого не секрет, что в течение нескольких лет он питал безнадежное чувство к замужней даме из высших кругов, и, хоть отзывался о ней исключительно с рыцарским преклонением, она, надо понимать, обошлась с ним сурово. Книги второго периода его творчества отразили в своей подспудной горечи страдания, которые он пережил. Эта душевная рана помогала ему впоследствии вежливо уворачиваться от нажима дам с подмоченной репутацией, траченых приманок круга вожделений, когда тем хотелось сменить шаткое настоящее на определенность брака с известным писателем. Когда он замечал в их ясных глазах тень бюро регистрации браков, то незамедлительно объяснял, что память о единственной большой любви не позволяет ему связать о кем-либо свою жизнь. Такая экзальтированность могла огорчить, но не обидеть. Он порой вздыхал, что вынужден навсегда отказаться от семейных радостей и отцовских чувств, но это была жертва, которую он решился принести не только своему кумиру, но и возможной партнерше своих радостей. Он ведь видел, что людям не очень-то хочется возиться с женами писателей и художников. Если кто упорно водит жену всюду, где бывает, то превращается в обузу, и вправду потом его зачастую не зовут туда, куда ему хотелось бы пойти; а если оставлять жену дома, то по возвращении надо выслушивать попреки и терять душевное равновесие, столь нужное, чтобы полно выразить себя в творчестве. Олрой Кир остался холостяком, и теперь, в пятьдесят лет, это было, по всей вероятности, окончательно.

Вот вам пример того, на что способен и до каких высот может подняться литератор при неуклонном прилежании, благоразумии и честности, при точном соотнесении средств и целей. Рой — добрый малый, успех которого решится поставить под сомнение лишь самый последний недоброжелатель. И если заснуть с этим образом перед глазами, подумал я, то обеспечена спокойная ночь. Набросав записку для мисс Фелоуз и выбив из трубки пепел, я выключил свет в гостиной и пошел спать.

Глава вторая

Наутро вместе с письмами и газетами я, в ответ на свою вчерашнюю записку мисс Фелоуз, получил известие: мистер Олрой Кир ожидает меня в час пятнадцать в клубе на Сент-Джеймс-стрит; так что около часу я зашел в свой клуб выпить коктейль, в уверенности, что Рой такового не предложит. Потом двинулся на Сент-Джеймс-стрит, разглядывая по пути витрины, а поскольку оставалось еще несколько минут (не хотелось быть особенно пунктуальным), заглянул к Кристи полюбопытствовать, не найдется ли тут чего такого, что порадует глаз. Аукцион уже начался, и низкорослые смуглявые субъекты передавали по рядам из рук в руки викторианское серебро, а аукционер, присматривая за ними скучающим взглядом, монотонно твердил: «Десять шиллингов, одиннадцать, одиннадцать и шесть…» Был ясный день,