Царица небес [Пол Уильям Андерсон] (fb2) читать постранично, страница - 18

неизвестно кому, я позабыл, что вам-то я ничего не объяснил. Эта весьма сырая идея возникла у меня во время нашего путешествия, а я не люблю преждевременных выводов. Теперь, когда мы видели аутлингов и знаем, как они действуют, я тверже в ней уверен.

Он набил трубку.

— В известной мере, — сказал он, — я и пользовался архитипами в своей профессиональной деятельности. Детектив-рационалист. Явление не такое уж необычное. Мы часто встречаем людей, в разной степени напоминающих Иисуса, Будду, Мать-Землю или, скажем, в менее строгом смысле, Гамлета, Д'Артаньяна. Исторически, в воображении или в мифах такие фигуры кристаллизуют основные черты строения души человека, и, когда мы встречаем их в реальной жизни, наша реакция глубже идущей от сознания.

Он снова помрачнел.

— Человек тоже создает архитипы, которые не ограничены индивидуальностью. Душа, Тень — и вот, кажется, Внешний Мир. Мир магии, очарования, происходящих от волшебных чар, насылаемых полугума. йоидами. Кто-то был Ариэлем, кто-то Калибаном, но каждый был свободен от печалей и хрупкости смертных и, может быть, чуть жесток в своей беззаботности, чуть более коварен; обитатели туманов и лунного света не боги, а подданные правителей, у которых достаточно могущества, чтобы быть загадочными. Да, наша Царица Воздуха и Тьмы отлично знала, что показывать людям, какие грезы насылать на них время от времени, какие песни и легенды создавать… Интересно, что она и ее помощники извлекли из земного фольклора, что досочинили, а что люди сами пересоздали заново, когда ощутили, что значит жить на краю мира…

Тени потянулись по комнате. Стало прохладнее, стих шум транспорта. Барбро спросила еле слышно:

— И что же это давало?

— Во многих смыслах, — ответил Шерринфорд, — отселенец живет в средневековье. У него мало соседей, мало новостей из-за горизонта, приспособлеий для выживания на земле, которую он понимает лишь отчасти, которая в любую ночь может наслать на него невообразимые беды. Машинная цивилизация, приведшая сюда его предков, оказывается тут хрупкой. Он теряет ее, как народы средних веков потеряли Грецию и Рим. И вот над ним работают — долго, мощно, утонченно, с помощью архитипов Внешнего Мира, пока в его плоть не войдет вера в то, что могущество Царицы больше, чем сила машин: сначала будет вера, а за ней последуют и дела. О, это будет не скоро. В идеале это будет до незаметности медленным, особенно для самодовольных горожан… Но когда в конце концов вернувшиеся к древней вере отвернутся от них, как они смогут выжить?.. Барбро вздохнула:

— Она сказала мне, что когда их флаги взовьются над последним из наших городов, мы объединимся…

— Думаю, что и вправду к тому времени… — согласился Шерринфорд. — Тем не менее я верю, что каждый выбирает судьбу сам.

Он встряхнул плечами, словно сбрасывая давивший его груз. Вытряхнул пепел из трубки и потянулся, расправляя мышцы.

— Да, — сказал он, — но еще не настало время…

Она посмотрела ему в глаза.

— Благодаря вам…

Краска смущения появилась на его щеках.

— Со временем все равно кто-нибудь… Куда важнее то, что мы будем делать дальше. Это слишком важное решение, чтобы доверить его индивидууму или даже целому поколению.

Она встала: — Если бы я могла помочь вам…

— Я надеялся, что мы еще увидимся.

— Конечно, Эрик!

Айоук сидел на Холме Воланда. Волны Северного сияния почти закрыли ущербные луны. Опадали цветы огневки; некоторые еще горели кое-где. Пахло дымом. Воздух был теплым, хотя на небе уже не было солнца.

— Прощайте, счастливого странствия! — закричал паак. Пасущий Туман и Тень Сна оглянулись. Они уходили все дальше, к человеческому лагерю, огни которого сверкали, словно новая, режущая глаз звезда на южном небе.