Королевская книга [Наталия Сова] (fb2) читать постранично, страница - 2

редких посетителей знакомца, вздрогнул легонько и выругался сквозь зубы — странный иноземец, по всему обязанный находиться сейчас в «Старой Площади», сидел в уголке и внимательно наблюдал за Тинри.

Не успел Тинри сообщить хозяину, что передумал ужинать и немедленно уходит, а иноземец уже очутился напротив:

— Надо поговорить, оружейник.

— Да вроде все сказано, господин… простите, не знаю вашего имени, — сухо ответил Тинри, поднимаясь.

— Флангер, — последовал ответ.

— Это ж город наш так называется, — хмыкнул Тинри.

— Поэтому меня — покровителя города — зовут именно так.

Тинри медленно осел на скамью. Покровитель Флангера, «Страж Столицы…», «…осеняющий крылами», «…в сиянии неба и солнечном ветре» — как еще там в балладах поется? — сидит в харчевне, ни тебе крыльев, ни нимбов, и вроде даже пиво заказывает.

— Ты предпочел бы узреть меня в сиянии? — небрежно ответил на его мысли Флангер. — Могу устроить.

Тинри отрицательно помотал головой, потихоньку обретая дар речи:

— Вон что…

И рассмеялся с облегчением:

— Так вот почему дело не удавалось! И не могло иначе быть! И как это вам в голову пришло — человеку оружие заказывать?

Флангер заговорил — тихо, немного устало, — что меч ему, конечно, не был нужен, интересовался он исключительно персоной оружейника, и не заказ это был, а испытание, которое Тинри с успехом прошел. Теперь Флангер знает, что оружейник достоин доверия, честен и много на себя не берет, остается только узнать, согласится ли он выполнить одно небольшое, но ответственное поручение.

— Мне надо отлучиться со своего поста на один час. — Глаза Флангера на миг утратили стальной блеск и сделались как печальное осеннее небо. — Ты согласен заменить меня?

— Я?! — ужаснулся Тинри. — Я? Вас?

И продолжил, запинаясь, что в городе полно достойных искусных воинов, не только готовых защищать город, но и умеющих это делать, ибо таково их ремесло, вот взять хотя бы Райна-военачальника…

— Он не годится, — отрезал Флангер.

— Но я-то чем лучше? Особенно касаемо храбрости — если бы моя храбрость была вашей равна, я бы вам клинок на славу сработал.

— Дело не в храбрости. И не в воинском искусстве.

Тинри украдкой огляделся и спросил вполголоса:

— Что, а разве сам… его величество — он тоже не годится?

— Не-а, — ответил Флангер.

— Да как же это? Кому как не ему…

— Я хочу по возвращении увидеть город таким, каким его оставил, — сказал Флангер. — Если на моем месте целый час будет король, или Райн-военачальник, или другая одержимая гордыней персона, мне придется наводить порядок несколько лет.

Тинри помолчал и ответил, что не вполне уразумел, чем будет полезен, но раз сам покровитель города говорит, что польза будет, он, пожалуй, согласен.

— Идем, — сказал Флангер.

Он непринужденно прошел сквозь запертые двери, увлекая за собой онемевшего Тинри. За дверями оказалось незнакомое место и другое время суток: пасмурный день, высокие облака, нездешние травы под ногами и запах земли в сухом ветре. Они стояли на холме перед почерневшим от дождей деревянным резным троном, на спинке которого виднелся полустертый герб Флангера. Сам город лежал далеко в долине и казался нарисованным.

— Твой пост. — Флангер знаком предложил Тинри занять место.

Тот неловко устроился, свесив ноги, и с легким трепетом в голосе осведомился, что ему делать.

— Присматривать за порядком. Больше ничего. На этот вечер я наделяю тебя частью своей силы.

Не успел Тинри спросить, как же присматривать, если город вон где, а он, Тинри — совсем наоборот — здесь, как Флангер на прощание коснулся его плеча. И тут что-то с Тинри случилось. Город, будто нарисованный на зеленом холсте долины, оставаясь далеким, в то же время вдруг очутился у Тинри внутри. Можно сказать, Тинри сам стал городом, улицы потекли в его венах, небо отразилось в разноцветных глазах витражных окон, ветер площади ворвался в грудь, и голову увенчала древняя зубчатая корона стен королевского замка. Некоторое время он сидел неподвижно, став большим и тяжелым, привыкая к движению, гулу и свету внутри себя. «Это, значит, и есть порядок?» — хотел спросить он Флангера, но тот уже исчез. «Флангер — это теперь я», — подумал Тинри. И рассмеялся. «Быть Флангером, оказывается, не так уж трудно, я, может, и не один час, а дольше бы смог — времена сейчас мирные, народ спокойный».

Едва он произнес про себя слово «народ», как неожиданно потоки в нем распались на тысячи частиц — он знал их всех в лицо и по имени, слышал каждый голос, видел одновременно события, происходящие со всеми, знал все об их поступках и помыслах. Люди переполняли Тинри — их разговоры, неторопливые думы, пьяные песни, детские сны, улыбки, воспоминания. Среди них он нашел Верту — она, сияя глазами, рассказывала матери, как близко ей удалось увидеть принца, а он — честное слово! — посмотрел на нее и улыбнулся.

И отчетливее всех слышались мысли короля — где-то под