2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян [Алексей Сергеевич Щавелев] (fb2) читать постранично, страница - 3
этнического самосознания, картины мира, архетипов власти. Без привлечения этих данных невозможно полностью обрисовать политическую систему древних культур Месопотамии[35], греков[36], скифов[37], кельтов[38], готов[39], англо-саксов[40], пруссов[41], персов[42], аланов[43].
Устная традиция, как правило, является ведущей формой исторической и социально-политической памяти только в «бесписьменных» (или «ограниченно письменных») обществах. Ее фиксация происходит в исторических и этнографических сочинениях более развитых соседних цивилизаций (скифские легенды известны из античных сочинений, легенда о хуннском хане Модэ — из «Исторических записок» китайского хрониста Сыма Цяня) или после освоения письменности самим народом — носителем традиции. Однако обычно процесс становления письменной культуры происходит на достаточно высоком уровне развития, чаще всего после создания государства или серьёзного усложнения потестарных структур (вождеств), иногда сопровождающегося сменой религии. В обоих случаях запись предания может привести к ero переводу на другой язык, переосмыслению с точки зрения «чужого» по своей культуре, идеологии, мировоззрению и представлениям о власти редактора.
В связи с этим данная проблематика соприкасается с вопросами становления исторической мысли, соотношения легендарного и исторического в ранней историографии, шире — соотношения устной и письменной исторической памяти. «Историк словно бы надеялся подхватить и продолжить песню аэда и занять отводившееся тому место в мире, изменившемся в политическом и социальном отношении»[44]. Рождение исторической мысли и освоение «мифопоэтической стихии» первыми историками у разных народов шло достаточно стереотипными, типологически близкими путями[45].
Легенды о происхождении власти включались в идеологию развитых государств (в качестве династических, генеалогических, назидательных сказаний)и неизбежно трансформировались под воздействием новых представлений и идеалов власти. Поэтому исследование отраженных в них моделей власти и образов первых правителей требует специального текстологического и структурно-морфологического изучения дошедших до нас текстов.
Важно отметить, что в исследовании мира идей древности и Средневековья преобладает изучение константных представлений — картины мира и ориентации в пространстве[46], трактовки смерти и «того света»[47], природных явлений[48], ритмов времени[49] и человеческого возраста[50]. Эти элементы мировосприятия относятся к числу универсальных (по крайней мере, в рамках традиционного общества) и имеют тенденцию сохраняться в менталитете людей при переходе от одной фазы социально-политического развития к другой. Восприятие же власти, а тем более ее идеология, в большей степени изменчивы. Образ власти в каждый период развития общества обновляется или даже заново формируется на основе синтеза старых «концепций» и новой, актуальной для общества информации. Поэтому необходимо чётко различать универсальные архетипы власти, рудименты архаичных моделей догосударственных социумов и идеологемы равней государственности. Эта проблематика требует изучения раннеисторических описаний, сравнительного анализа отражённых в них социоэтиологических легенд, реконструкции комплекса представлений о власти и только затем — поиска возможных истоков этих представлений на разных стадиях развития народа — носителя исторической традиции.
Исследование славянских легенд о первых правителях в основном проходило в контексте сравнительно-исторического изучения летописных и хроникальных текстов. Были отмечены и проанализированы типологические параллели между древнерусскими летописями («Повесть временных лет») и чешской погодной Хроникой Козьмы Пражского[51], англосаксонскими анналами[52], скандинавскими сагами[53] и, шире, западноевропейским и византийским историописанием[54]. В результате этих изысканий установлено, что картина ранней, языческой истории в средневековой историографии формировалась по сходным моделям, поскольку при переработке устной традиции первые книжники руководствовались близкими принципами.
Социоэтиологические легенды, на которых основывались начальные части летописей и хроник, изучались в качестве образцов ранней династической идеологии[55], концентрированного выражения социальных идеалов и политических принципов[56], а также в качестве источников по истории этнического и социально-политического сознания[57].
Генезис и эволюция формы и содержания этиологических легенд, повествующих о начале Польши, Чехии и Руси, наиболее плодотворно изучались В.К. Соколовой, Н.Ф. Котляром, Е.А. Мельниковой, Я. Банашкевичем, 3. Неедлы[58]. Особое внимание в историографии уделялось представлениям о роли княжеского рода в политике Древней Руси[59]. Система «родового сюзеренитета» князей-Рюриковичей подробно изучена А.В. Назаренко с привлечением широкого круга сравнительно-исторических материалов[60].
Последние комментарии
8 минут 19 секунд назад
17 минут 4 секунд назад
18 минут 34 секунд назад
21 минут 11 секунд назад
38 минут 58 секунд назад
1 час 14 минут назад