Я — шерристянин [Владимир Игоревич Малов] (fb2) читать постранично, страница - 3

тренированное тело, в этот раз, увы, не придавали бодрости. Стоя под душем, Миша стал уныло перебирать в уме другие способы, которыми можно было бы все-таки заставить себя заниматься. Сделать это казалось выше человеческих сил. Настойчиво хотелось уйти из дома куда-нибудь подальше — в места, где люди легко и свободно обходятся и без техники толкания ядра…

…Да, именно вот такой оказалась завязка невероятной этой истории.

И сама обыденность, повседневность подобной завязки лучше любых других уверений должна подтверждать полную достоверность всех событий. Ясно, что любой научно-фантастический вымысел, по строгим законам жанра, сразу должен был бы начинаться не в пример как эффектнее. Скажем, с того, что в дверь Миши Стерженькова постучалась прекрасная девушка, прилетевшая с Марса; что ему позвонил по телефону последний из жителей Атлантиды; что, совершив прыжок с фибергласовым шестом, Миша не опустился затем на пенопластовую подстилку, подчиняясь действию закона всемирного тяготения, непреложность которого давно уже не вызывает никаких сомнений, а оказался бы, например, в четвертом измерении, или вышел на орбиту искусственного спутника, или же, наконец, распался на атомы и начал существовать в какой-то новой, не изученной современной наукой форме организации жизни, — ведь так обычно начинаются все эти поднадоевшие уже истории, в которых нет ни крупицы правды…

Конечно, на самом деле никогда не происходит ничего подобного, и потому, строго придерживаясь истины, отметим, что началась достоверная, хотя и необыкновенная история Миши Стерженькова очень обыденно — началась с того, что у юного нашего героя не было никакого желания заниматься, а было желание уйти куда-нибудь из дому.

(Здесь, впрочем, самое время пресечь определенные подозрения в адрес Миши. Ведь кое-кто, пожалуй, неминуемо сможет предположить, что в конце концов Миша действительно махнул на зачет рукой и, понадеявшись неизвестно на что, отправился в какое-либо увеселительное место — в кино, в цирк, на эстрадный концерт, — чтобы легкомысленными развлечениями вытеснить из души угрызения совести, если они только были…

Нет, упорно и добросовестно Миша Стерженьков овладевал знаниями, положительно проявлял себя в теории и в практике разнообразных дисциплин, целеустремленно окончил первый курс и уже начал сдавать экзамены за второй, в зачетке его почти исключительно были четверки и пятерки. Что же касается теории техники толкания ядра — она была единственным предметом, с которым у Миши обстояло неважно, бывает ведь так…

Много ближе к истине оказался бы тот, кто предположил бы, что, энергично растерев себя жестким полотенцем и выйдя из ванной, позанимавшись немного с гантелями и гирями, потолкав штангу, Миша вновь вернулся к письменному столу и, обретя, как говорят спортсмены, второе дыхание, одолел в конце концов оставшиеся страницы теории. Да, так, без сомнения, поступил бы юный спортсмен… если бы не одно обстоятельство, исключительно важное для дальнейшего развития событий. Дом, в котором получила недавно новую квартиру семья Стерженьковых — Иннокентий Иванович, старший экскурсовод Музея художественной вышивки, Алевтина Игоревна, водитель самосвала грузоподъемностью в сорок тонн, Таня и Миша, — расположен был на городской окраине, возле густого лесопарка, в котором протекала река Москва. Короче, Миша Стерженьков принял еще лучшее решение: взять с собой учебник и позаниматься где-нибудь в тихом и укромном лесном уголке).

Повеселев, он вышел из ванной и заглянул в комнату младшей сестры, чтобы сделать ей строгое внушение о том, что надо не петь, а готовиться к предстоящему экзамену по исландскому фольклору. (В ответ, увы, Стерженькова Татьяна показала старшему брату язык, и с большим трудом он сдержался, чтобы не применить меру физического воздействия.)

Потом крепкие, тренированные ноги легко спустили Мишу по лестнице до первого этажа, и он ступил на асфальт, слегка даже пружинящий от июньской жары.

Лес, начинавшийся сразу же за домом, манил тропинками, уходящими к реке, и Стерженьков, сжимая под мышкой учебник, углубился в чащу.

Настроение его менялось, душа вновь наполнялась энергией, привычной спортивной упругостью. Предмет уже не казался ему таким трудным, с ним, без сомнения, можно было справиться, как и с любым другим.

Изредка Миша совершал короткие, хлесткие рывки метров на тридцать-сорок. Затем тропинка стремительно полетела вниз, к ленте реки, и Миша, мигом раздевшись на берегу, с наслаждением ступил в воду и мощно поплыл навстречу речному трамвайчику, поочередно меняя кроль, брасс, баттерфляй, переворачиваясь на бок, на спину.

Выйдя снова на берег, Миша тут же, рядом, выбрал тенистое место, лег на траву и углубился в учебник с силами, которых еще полчаса назад даже не подозревал в себе…

Да, в лесу учебный процесс пошел не в пример легче, решение, принятое юным спортсменом, оказалось абсолютно правильным. Миша перекидывал страницы учебника и за