Провинциальная пристань [Аркадий Кутилов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

черно-белая роща...
Если хочется проще, –
что ж милее и проще!
Краснобуйствуют маки,
краснобайствуют птицы...
Что тут может случиться?
Ничего не случится.
А случилось...
Куковали кукушки от темна до темна...
Поселились в избушке –
Человек и Она.
О влюбленные, слава!
Как божественны вы!
Проходили по травам,
не касаясь травы.
Да шептались о чем-то
над метелкой куги[2],
и ловили скворчонка –
подержать у щеки.
Вот, наверно, такими
жизнь полна и светла...
Но однажды меж ними
синь-змея проползла.
Проползла не торопко,
а змеиным шажком...
И влюбленные робко
посмотрели кругом.
Ой, вы признаки-знаки,
да намеки на стыд...
Осыпаются маки,
и кукушка молчит.
А избушка облезла –
стала просто изба.
В синеве поднебесной
будто плачет труба.
Лебедя с лебедями,
журавли с журавлями –
потянулись куда-то
над пустыми полями.
Ой, закаты-пожары!
Ой, вы чары зимы!
Ой, змеиные чары!
Ой, влюбленные Мы!
Мы притихли, как дети,
мы отсрочки не просим...
Ведь случилась на свете
уж которая осень...

Алхимик и шут...

* * *
Алхимик и шут –
вроде так себе – смех...
Алхимик и шут –
это радость на всех!
И тот и другой
жили так искрометно,
всегда невпопад, –
гениально-свободно.
Кормились селедкой
и грелись чайком
алхимик с бородкой
и шут c хохолком.
А мы – умы великие
(в размере семьи, конечно)
питаемся только сливками
да рыбкой-стерлядкой грешной,
да рябчиками веселыми
(на сладкое-вечно торт),
да прочими разносолами,
что нам посылает черт.
Умрем – домочадцы охают,
сберкнижку трясут, как грушу, –
нам памятники отгрохают –
по двадцать пудов на душу.
И вот – через год:
"Ты Ивана забыл?
Ну да, это тот,
что вприпрыжку ходил...
Еще обожал
огуречный рассол,
и мне задолжал
две рублевки, осел!.."
...Еще через два,
или чуточку меньше,
от нас
голова
опустеет
у женщин,
у наших любимых,
что ждали с цветами...
Как жаль, что мы не были
в жизни шутами!...
Кормились селедкой
и грелись чайком
алхимик с бородкой
и шут с хохолком.

А мысли шагают коряво...

* * *
А мысли шагают коряво,
а губы от страха спеклись...
Уходит... жена или слава...
свобода, а может, и жизнь.
На лучшем твоем перекрестке
она – у другого в руках.
Не порти, дружок, папироски,
не бейся в ревнивых силках.
Когда над телами убитых
враги распивают вино,
убитым уже не обидно,
убитым уже все равно...

Я вам пишу звездой падучей...

* * *
Я вам пишу звездой падучей,
крылом лебяжьим по весне...
Я вам пишу про дикий случай
явленья вашего во мне.
Пишу о том, как пел несмело:
взойди, взойди, моя заря!..
Я ради вас талант подделал,
как орден скифского царя...
Как я дружу с нейтронным веком,
как ярким словом дорожу...
И как не стал я человеком,
я вам пишу...

Автопортрет

 Рисунок А.Кутилова


Я не видел себя во сне,
но другие меня видали –
будто профиль мой – на Луне,
будто выбитый на медали.
Я – свой мрак, или песня мракова,
путеводная своя милость:
чтобы пикало,
чтобы крякало,
чем-то звякало,
тихо плакало,
чтобы около затаилось, –
чтобы совесть не заблудилась.
Я таинственный, вездесущий,
если хочется мне того...
Если надо – я