2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
кроме тебя так никто и не пришел. Никто. Я опять промолчал. Что было говорить? Наталья некоторое время тоже не говорила ни слова, потом спросила: - А когда мы с тобой последний раз виделись? - В "Мерседесе" твоем. Года три. Или четыре. Не помню точно. - А ... Это когда я чуть в Триумфальную арку не въехала? - Ты и въехала бы. Если бы я руль не взял. - Ну да. Я тогда не за руль держалась. Слушай, - она вдруг оживилась, - а здорово как было! Никогда не кончала на скорости в сто пятьдесят. Ни до ни после. Как только нас ГАИ не засекло? - Сто сорок семь. Не преувеличивай. А оно и засекло. Только гаишник скромный попался. - Я вспомнил парня в капитанских погонах и его отвалившуюся вниз челюсть, когда он, заглянув в салон с трудом остановленного мною Натальиного "Мерседеса", увидел спину Н Некоторое время Наталья молчала, то ли предаваясь приятным воспоминаниям, то ли собираясь с силами, ибо сразу же за оживлением явно наступил упадок. При этом она судорожно сжимала край подоконника, будто боялась упасть. Потом спросила: - Слушай, Вадим, а почему все так? Почему ты бросил меня, скажи? Тогда, на четвертом курсе? - Не знаю. - Мне, правда, казалось, что она меня бросила, но я не стал ей перечить. - Врешь, знаешь. Боялся, что сбегу. У тебя же не было ничего. Одни дырки в шкуре. И жопу не умел лизать. А тогда без этого никак. Да и сейчас тоже. И до сих пор ничего нет. Точно? - После каждой фразы она делала долгую паузу. - Да ... Нет. - Я попытался было уточнить, а потом замолк. Чего уточнять. Права она. Права. - А я бы не сбежала. Это тебе та сучка напела, что если у мужика нет ничего, он не мужик. - Она имела в виду одну из наших сокурсниц, но та была куда позже, и если чего и плела то ли ей, то ли мне, то к нашим с Натальей делам это уж совсем не относилось. - Первый раз в жизни плачу. Первый. Ну ребенком плакала. Когда мама мороженное не покупала. А так, первый. Аборт делала, не плакала. И последний, наверное. А знаешь, как жить хочется? Нет, не знаешь. Ничего ты не знаешь. Ничего. - И одинокая слезинка пока Я стоял молча, с ужасом вдруг осознав, что ничего не могу ей возразить. Права она сейчас или не права - Бог знает. Не вспомнить уже ни мне ни ей, что мы думали и почему поступали так, а не иначе, чуть ли не двадцать лет назад. Но совсем гадко было бы опра - А аборт ведь от тебя делала. - Она по-прежнему смотрела в окно, только платочек достала из кармана и прикусила его уголок. Вместе с губой, кажется. - Сказать не могла? - Эта фраза вырвалась у меня помимо моей воли. Чего сейчас-то было разбираться? - Нет, наверное. Не могла. Все думала, говорить, или нет. Потом представила, как мамочка моя, сучка родненькая, будет тебя допрашивать, чем мы жить будем и на что. И как ты будешь молчать беспомощно. Плюнула и пошла. И тебе не сказала. Что говорить? И снова замолчала. Потом прижалась лбом к стеклу, постояла так, снова отодвинулась от окна, и, так и не взглянув мне в глаза ни разу за весь этот наш разговор, сказала, коротким вздохом переводя дыхание после каждой фразы: - Ладно. Иди. Спасибо пришел. Я знала, что придешь. Аллочка не пришла, а ты пришел. Ты господин офицер, да? Как был, так и остался, да? Ты никого бросить не можешь, да? А меня бросил. Ну хоть сейчас пришел. - И вдруг почти выкрикнула: - Да иди же ты, иди! Но я не пошел. Я сгреб ее за плечи, повернул к себе и прижал ее к груди, с ужасом ощущая невесомое костистое тело, схваченное уже лапами смерти. Несколько десятков секунд мы так и стояли, молча, потом она легонько отодвинулась, мягко, но настойчиво развер - Иди. Не слушай меня, наврала тебе я все. Иди. Мне теперь не так страшно. Только не приходи больше. Не надо. Иди. Умерла она через две недели. Но на похороны я не пошел. Не хотел никого видеть. Никого. Даже ее. Ее ведь уже не было, правда?
* * *
Но это было много лет спустя. А тогда, в метро, я тут же забыл о Наталье и о ее очередном замужестве, которое в конце концов и привело ее в больницу на Ленинских горах. Я проводил взглядом исчезающий в тоннеле поезд и поплелся на переход, раздумывая, что P.S. Простите, забыл про эпиграф. И кстати, черт бы с ним, с Клаузевицем. Надоел.
Но конец войны затерялся в крови. Так давай, мое сердце, говорить о любви.
Редъярд Киплинг
Последние комментарии
21 часов 13 минут назад
21 часов 31 минут назад
21 часов 40 минут назад
21 часов 41 минут назад
21 часов 44 минут назад
22 часов 2 минут назад