Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
становится открывателем. Открыть — это значит сорвать занавес, вернуть непривычности ее привычный вид. Элемент непривычности является одним из основных атрибутов творения и его нельзя низвести до уровня привычной обыденности т. е. личной жизни художника или окружавшего его социально-исторического контекста.
Каждое отдельно взятое творение является частью творчества как целого. Поэтому интерпретация единичного произведения искусства исходя из его места в контексте всего творчества позволит глубже понять его. (В рассматриваемом случае не столь важно идет ли речь о творчестве как едином целом или же об отдельных этапах творчества т. к. в любом случае будет сохраняться соотношение части и целого.) Но как рассмотреть творчество (как целое) когда речь идет о художнике находящемся в расцвете своих творческих дарований? Но если мы не в состоянии охватить творчество сразу как целое, то что может послужить отправной точкой для интерпретации отдельно взятых творений? Мы не можем говорить о творчестве как о целом т. е. как о завершенном, пока сам художник является активно действующим лицом. В этой ситуации можно прибегнуть лишь к одному — мнению самого художника о своем произведении и понимания им своего творчества. Поскольку как уже отмечалось художник не может осознать содеянного, то его мнение не может служить в качестве момента истины. Однако ценным в его суждениях является то, что они, т. е. суждения позволяют интерпретатору избежать ложного пути, т. е. того хода мысли, который вовсе, никак не подразумевается рассматриваемым произведением. А такая опасность имеется т. к. в противном случае вместо естественной связи интерпретации и произведения искусства выводящей к неким метафизическим высотам может получится надуманная эклектика. Дело интерпретатора увидеть метафизические основания, но так, чтобы они не теряли живую связь с чувствами художника. Конечно не всегда это удается и тогда остается высказывать только догадки подобно тем, что делаются о таинственной Улыбке Джаконды.
Таким образом, в предлагаемой работе каждое произведение искусства рассматривается как самостоятельное и автономное. Связь отдельно взятого творения с творчеством художника обусловлена тем, что каждое из них было предметом предварительного совместного обсуждения, т. е. между художником и интерпретатором. Такой подход предполагает, что в последующем исходя из предложенных текстов можно будет составить целостную картину о творчестве, что уже в свою очередь позволит глубже взглянуть на уже рассмотренные произведения.
Но все же мы не ответили на исходный вопрос: как возникла эта работа?
В этом вопросе кроется двойственный смысл: первый — это событие подтолкнувшее к ее написанию, а второй — это сам творческий процесс ее написания.
Событием послужившим толчком нашему творческому сотрудничеству является дар картины “Январский день” сделанный художником по моей просьбе[2]. В ответ мною была написана статья “Радость красок зимнего дня”[3]; так была заложена основа для последующего целенаправленного сотрудничества, которое вскоре приобрело целенаправленный, научный характер.
Как писалась эта работа, или иначе говоря, чем руководствовался интерпретатор при ее написании? Этот вопрос очень сложен, ибо он не может иметь ответа в привычной для научного способа мышления форме. Ибо с точки зрения науки ответить на этот вопрос — значит указать примененный метод. Метода же в его традиционном понимании здесь нет. Дело в том, что человек овладевший методом может воспользоваться им с последующей гарантией получения удовлетворительного результата. Для философского истолкования произведения искусства такого метода нет. Решающим фактором при интерпретации духовного творения является не метод, а настроенность. Употребление этого термина (без соответствующего анализа) было уже предложено в “Эстетических опытах” В. Гумбольдта[4]. Другой немецкий мыслитель М. Хайдеггер, задаваясь вопросом “Что это такое — философия?” ответил на него следующим образом: философия “существует в мелодии соответствия, настраивающегося на голос Бытия сущего”[5].
Интерпретировать произведение искусства — значит настроиться на него так, чтобы речь интерпретатора соответствовала голосу Бытия этого творения. Если глубоко продумать выше сказанное, то станет очевидным, что такой способ интерпретации требует особых способностей, которые имеются не у каждого человека.
Но что кроется за философской настроенностью? Корректен ли термин “настроенность” как определенный способ понимания? — ибо под настроенностью подразумевается некая чувственность, а следовательно непостоянство. Суть возникших сомнений кроется в принципиальном вопросе: может ли возникшая настроенность не соответствовать голосу Бытия? Нет, не может. Творчество есть выражение
Последние комментарии
19 часов 41 минут назад
19 часов 58 минут назад
20 часов 10 минут назад
20 часов 16 минут назад
22 часов 47 минут назад
22 часов 51 минут назад