Живые частицы [Екатерина Григорьевна Авдеева] (fb2) читать постранично, страница - 5


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

договаривались.

— Мы вообще никак не договаривались.

— Давай теперь договоримся.

— Давай. Пусть выпало то, что в пол смотрит, — сказал Витя. — Орел в пол смотрит — я иду наверх, если решка — ты.

Витя бросил монетку специально подальше, и она откатилась в другой угол. Со всех ног Витя кинулся за ней бежать.

— Решка! — радостно крикнул он и подобрал монету.

— Я-то не видел! — возмутился Артур.

— Ну, вот, — Витя разжал кулак, и на его ладони лежала монета, орлом вверх.

— Так ты мог ее сто раз повернуть! — сказал Артур.

— Ладно.

Витя еще раз бросил монету в противоположный угол комнату. Наперегонки братья побежали за монетой. Витя повалился на пол и накрыл монету рукой. Артур прыгнул сверху и прижал руки брата к полу.

— Не повернешь! А ну, давай смотреть, что там!

Витя потащил по полу свою ладонь под ладонью Артура, увлекая за собой монетку. Артур вцепился в руку брата и поднял ее над полом, а Витя между тем ударил по монетке большим пальцем, отчего монетка отлетела в сторону, покатилась по полу и провалилась в щель между плинтусом и полом.

Братья взглянули на дыру, а потом снова занялись друг другом. Артур обхватил Витю сзади и потащил вверх по лестнице.

— Димка, держи! — крикнул он.

Дима встал сверху и схватил Витю за руки, а Артур вталкивал его за ноги. Когда кварка втащили наверх, Дима навалился на него, а Артур поднял снизу крышку от люка и намертво забил вход на второй этаж.

Но нейтрону нужны были два кварка на нижнем этаже, поэтому, когда один из кварков перешел наверх, нейтрон погиб, превратившись в протон. А от драки кварков дом тряхнуло так, что от него отвалились несколько осколков, которые превратились в электрон и электронное антинейтрино.

Они не знали, что нельзя лететь быстрее света

(стихотворение)
В Швейцарии со всей Земли ученые рутинно
Работали и день, и ночь, не покладая рук,
И в результате родились мюонные нейтрино,
И резко двинулись они в Италию, на юг.
Их там хотели измерять, и обмерять, и мерить,
Потом еще раз измерять и, наконец, считать.
Но план нейтрино был другой — они хотели верить,
Что лучшую себе судьбу они готовы дать.
Они ж не крысы для людей, а гордые частицы,
На всё готовые за жизнь, свободу и мечту.
Они хотели улететь к Вселенной на границу
Число галактик сосчитать, увидеть пустоту.
Нейтрино жаждали быстрей умчать с родной планеты
На миллионы светолет от Млечного пути.
Они не знали, что нельзя лететь быстрее света
И показали тем, кто знал, что их не провести.
Они забыли о Земле и улетели в бездну,
Оставив тем, кто дал им жизнь, едва заметный след.
Им в рамках физики людей, похоже, было тесно.
Их будут долго вспоминать, не знают сколько лет.
Ну что не так, ну где не так? Ну, где искать сомненье?
Какой прибор или закон какой-то не такой?
Пожмёт плечами на вопрос общественное мненье.
Лишь можно временно пока махнуть на них рукой.
Они частицы, что с них взять? Какого ждать ответа?
Они ж не высшие умы, что их произвели.
Они не знали, что нельзя лететь быстрее света,
И лишь поэтому они, наверное, смогли.

Ария несчастного электрона

(стихотворение)
Я мечтал быть электрическим полем
И гонять заряды взад и вперед.
Джинна выпустил из банки на волю,
Чтоб исполнил мне желание тот.
Говорю: «Хочу быть полем — и все тут!»
Только в физике был джинн не силен,
Перепутал в заклинаниях что-то,
Превратил меня в простой электрон.
Наделил элементарным зарядом,
Даже массу небольшую, но дал,
Даже спин, одна вторая, как надо
И счастливого пути пожелал.
Я стал маленькой частичкой природы,
Электрон похожий рядом летал,
Объяснил, что здесь ядро водорода,
Первый уровень и эс орбиталь.
На орбите нам вдвоем было тесно.
Электрон сказал, что я дилетант,
Что ему со мной здесь неинтересно
И упрыгал, испустив гамма-квант.
Гамма-квант попал мне в глаз, больно было,
Отлетел я далеко от ядра,
Голова потом болела и ныла
Так, как будто много выпил вчера.
А очнулся я, летая в бензоле,
в темном облаке седого кольца.
«Как мне выбраться отсюда на волю?»
«А зачем? Будь лучше тут до конца».
Я вздохнул — ну, почему я не птица,
Не могу лететь под силой