Проклятие Валнира [Натан Лонг] (fb2) читать постранично, страница - 80

объяснить. Все так, как я рассказывал. Знамя, которое вы, должно быть, видели, дало Альбрехту…

Манфред поднял руку:

— Не нужно объяснять, Черные сердца. Что здесь произошло, и так ясно. Вы проявили неповиновение и сбежали из-под стражи, куда я вас поместил, и убили моего благородного брата. — Он повернулся к капитану мечников. — Капитан Лонгрин, принесите носилки для тела моего брата и доставьте в его покои в Нордбергбрухе, как только там все будет готово. Непременно накройте его знаменем нашего дома, чтобы все знали, что сегодня погиб герой. И арестуйте этих людей, проследите, чтобы им перевязали раны. Нельзя допускать, чтобы они умерли прежде, чем я буду иметь удовольствие их повесить. Когда их приведут в мало-мальски приличный вид, сопроводите их ко мне. Я желаю лично их допросить. — Он развернул коня. — А теперь поспешим. Я хочу видеть, что эти животные сделали с моим домом.

Мечники двинулись на Райнера и его товарищей, разинувших рты от изумления. Они ожидали гневных расспросов или спора по поводу того, правильно они поступили или же нет, но подобная реакция их просто ошеломила.

— Ублюдок неблагодарный, — проворчал Халс вслед удаляющемуся Манфреду. — Геморрой в Зигмаровой заднице. Не видишь, когда тебе делают одолжение. Ничего, надеюсь, еще подхватишь дурную болезнь, и у тебя кой-что отвалится. — Он сплюнул. — Жаль, что нельзя повторить все еще раз. Тогда я выбрал бы виселицу и не уродовался неизвестно ради чего.

Капитан Лонгрин дал Халсу пощечину кольчужной перчаткой и сбил его наземь.

— Довольно, висельник! Вяжите их, ребята, а то они еще сопротивляются.

Мечники связали всем запястья и повели вниз по холму.

— Чтоб их, этих графьев! — с горечью сказал Райнер. — В жизни не доверюсь ни одному из них.

— И то правда, — ответила Франка.

Но Манфред сдержал слово по крайней мере в одном отношении. О Райнере и его спутниках позаботились как нельзя лучше. Им смазали и перевязали раны, на переломанные конечности наложили лубки и гипс. Всех накормили, вымыли и переодели в простую, но добротно сшитую одежду и поместили в пустую палатку ждать милости Манфреда, на этот раз под куда более тщательной охраной.

Павел, Халс и Джано воспользовались ситуацией и растянулись на койках, чтобы хоть немного поспать, а Франка забилась в угол и уставилась в пустоту. На время лечения Франка и Райнер расстались, поскольку повреждения у них были разные, и Райнер внезапно осознал, что тайну Франки вполне могли раскрыть.

Он сел рядом с ней и заговорил шепотом:

— Э… они все еще думают, что ты парень?

Она покачала головой:

— Я отбивалась, но меня все равно помыли.

Райнер вздохнул. Она всхлипнула и положила голову ему на плечо:

— Я не хочу возвращаться!

Он обнял ее за плечи.

— Ну-ну, тише, остальных разбудишь. — Он слабо усмехнулся. — Не надо бояться, возвращения не будет. Тебя просто повесят вместе с нами.

Она попыталась улыбнуться:

— Какое-никакое, а утешение.

Прошел еще час. Сквозь стены палатки уже просвечивало закатное солнце, когда заглянул капитан стражи:

— Выметайтесь, поганцы!

Они встали, кряхтя и стеная от боли в ранах, и последовали за ним. По обе стороны от них шли мечники. Группа людей пересекла лагерь и наконец оказалась у великолепного графского шатра. Капитан откинул полог, и все зашли по одному.

Внутри было темно, лишь несколько свечей освещали богатые ткани и мебель из темного дерева. Манфред восседал в кресле, застланном мехами. У него за спиной в темноте сидели еще трое, все в богатом платье и меховых плащах. К удивлению Райнера, охраны не было, а их ждало пять пустых походных стульев, повернутых так, чтобы люди в них сидели лицом к Манфреду.

Товарищи смущенно топтались у входа.

— Простите, что не принимаю вас у себя дома, — сказал Манфред, — но эти животные сделали его непригодным для жизни. Придется как следует прибраться. Присаживайтесь.

Они сели, недоверчиво оглядываясь, ожидая, что это какая-то новая ловушка.

— Голленц! — позвал граф. — Вина нашим гостям.

Из тени появился слуга с серебряным подносом, на котором стояли кубки с вином. Райнер и его спутники взяли их, ожидая подвоха. А что, если Манфред хочет посмотреть, как они умирают в муках, отравленные его вином? Или там какое-то зелье, которое заставит их заговорить?

Как только слуга удалился, Манфред наклонился вперед. Он смущенно прокашлялся:

— Э… я хочу извиниться за обман, к которому был вынужден прибегнуть. В самом деле, необходимости объяснять не было: как только это ужасное знамя появилось на холме, я понял, что вы сказали правду и что брат замышлял убить меня.

— Но тогда… — начал Райнер.

Манфред поднял руку:

— Я лично и вся Империя в неоплатном долгу перед вами. Вы более, чем кто-либо из моей армии, принесли сегодняшнюю победу и проявили героизм, уничтожая знамя. Вы спасли Империю от долгой братоубийственной