2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
оскорбил ее чувства. Это было первое тяжелое разочарование в жизни Лиз, и, если бы не пример отца, настоящего мужчины, прекрасного человека, она бы стала мужененавистницей.
Но папа умер, она осталась совсем одна на этом свете. Теперь Лиз изо всех сил старалась не поддаться тоске, не впасть в отчаяние, а думать о том, как жить дальше, бороться, чтобы выжить. Это было главной и самой трудной задачей.
Перед выходом Лиз снова оглядела себя в зеркале — вид приличный, элегантный, но с гостями не спутаешь. Она спустилась в студию за сумкой. Проверила, все ли взяла, и обвела взглядом комнатку. Сердце защемило — она вспомнила, как отец помог ей обустроиться здесь, купил всю необходимую аппаратуру. Тогда он только что ушел на пенсию из начальной школы, где проработал учителем музыки почти всю жизнь. Лиз, хотя и закончила курс машинисток-стенографисток, поделилась с ним мечтой стать фотографом, и он поддержал ее, хотя для женщины эта профессия казалась довольно необычной.
— Учись, конечно, — сказал он. — Но не слишком долго, дорогая. Я хочу быть уверенным, что ты сможешь сама о себе позаботиться, когда меня не станет. — Он посмотрел на нее добрым, любящим взглядом и добавил тихо: — Тебе надо было выбрать родителей помоложе!
Он говорил не только о себе, но и о матери Лиз, которая умерла через неделю после родов: сказались поздняя беременность и слабое здоровье роженицы.
— Папа, не волнуйся. У меня есть Генри, — сказала она тогда отцу. Хотя день свадьбы еще не был назначен, будущее представлялось ей определенным и вполне надежным.
Отец только грустно покачал головой.
— Всякое может случиться в жизни.
Как же он оказался прав! Через несколько недель отец окончательно слег после сильнейшего приступа, и Лиз пришлось оставить работу секретаря, чтобы не отходить от больного. Еще месяц спустя его не стало.
От этих воспоминаний все поплыло перед глазами, Лиз достала носовой платок, смахнула упрямые слезы и высморкалась. Нельзя расслабляться, нельзя думать сейчас о прошлом. Пора ехать работать. Она заперла входную дверь и пошла через двор к машине. Ей предстояло не менее часа провести в пути до Лэнгриджа.
Старинный собор, сохранившийся еще со времен нормандского завоевания, в это солнечное утро выглядел особенно величественно. Лиз объехала его кругом и подкатила к стоянке. Место парковки она специально выбрала поближе к выезду, чтобы уехать сразу после церемонии и оказаться в доме новобрачных первой, до приезда жениха и невесты и прибытия гостей.
Викарий, которого она встретила возле дверей собора, выслушал все ее пожелания и постарался максимально помочь ей. Он даже был весьма любезен, пригласив на маленькую экскурсию по собору и рассказав историю замечательного сооружения. Лиз пришла в восторг от множества великолепных витражей, скульптур и настенных росписей, прекрасно сохранившихся. Викарий помог Лиз выбрать удобное место для съемки церемонии — так, чтобы все было хорошо видно и чтобы никому не мешать. Он подробно объяснил, как будет проходить венчание, кто где будет стоять и что за чем последует. Лиз была искренне тронута его добротой: не часто служители церкви относились с таким пониманием к ее работе.
Вернувшись к машине, она постояла немного, любуясь собором. В это прозрачное июньское утро, освещенный солнцем, он буквально сверкал стрельчатыми окнами, и даже серые каменные стены казались теплыми, праздничными. Шпиль главной башни стрелой взлетал в голубое безоблачное небо, и Лиз внезапно охватило странное чувство, словно душа ее тоже радостно устремилась ввысь. Впервые со дня смерти отца она так ясно услышала зов жизни, и ей самой захотелось праздника. Вот так из года в год, из века в век стоит этот величественный собор, думала она, сколько же событий произошло вне его стен и внутри его? Задрав голову, она рассматривала замечательный фасад со строгими порталами вокруг окон, старинными витражами, большой каменной розой сложного узора и неожиданно заметила в одной из арок гнездо… Вокруг башни летали какие-то птицы — ласточки? Лиз искренне наслаждалась покоем прекрасного утра.
Тишину нарушил рев мотора, и на лужайку из-за угла выскочил большой зеленый автомобиль. Он резко припарковался рядом с ней, мотор еще раз взревел и стих. Спохватившись, Лиз скорее полезла в багажник, чтобы извлечь наконец сумку с аппаратурой. За ее спиной громко хлопнула автомобильная дверца. Водитель что-то нервничает, подумала она, ставя сумку на траву и собираясь запереть машину. В этот момент над ее ухом неожиданно прогремел грубоватый голос:
— И надолго вы тут припарковались?
Тон ей сразу не понравился. Если это кто-то из церковных служителей, почему же разговаривает в таком воинственном тоне?
Однако, обернувшись, Лиз увидела, что этот человек уж точно не имеет никакого отношения к церкви. Гость, наверное. На нем был нарядный костюм — светло-серые брюки в полоску, серый, в тон, приталенный пиджак, в петлице — розовая
Последние комментарии
5 часов 23 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад