Перекресток столетий [Генри Каттнер] (fb2) читать постранично, страница - 2

Монс, — сказал Тирелл с упреком, — каждое последующее поколение все больше видит во мне Бога, а не человека. А ведь я человек, Монс, не забывайте этого.

— Вы принесли мир Земле, — тихо ответил Монс.

— Может быть, в обмен на это мне дадут чего-нибудь перекусить?

Монс поклонился и вышел. Тирелл привлек Нерину к себе со всей силой и нежностью, на которую были способны его руки.

Поцеловав Тирелла, Нерина отступила на шаг и задумчиво посмотрела на него.

— Вы снова изменились, — сказала она. — В чем-то вы остались самим собой, но…

— Но что?

— Стали еще мягче, чем прежде…

Тирелл засмеялся.

— Каждый раз, когда устраивается это промывание мозгов, они составляют для меня новый набор воспоминаний. Да, конечно, среди них большинство старых, но в целом все оказывается иным. И так раз за разом. Жизнь на Земле с каждым веком становится все более и более спокойной. Поэтому мое сознание должно быть приспособлено к условиям эпохи.

— Как бы я хотела родиться раньше. Тогда я смогла бы всегда быть с вами…

— Нет, — резко бросил он.

— Это было… ужасно?

Пожал плечами.

— Я уже не знаю, насколько верны мои воспоминания. И я рад, что помню все так смутно. — Печаль затуманила его взгляд. — Великие войны… ад… Ад был всемогущ. Антихрист шествовал по Земле среди белого дня… — Он перевел взгляд на низкий светлый потолок комнаты, но его глаза видели нечто более отдаленное. — Люди превратились в зверей. Я говорил им о мире, а они пытались убить меня. Я вынес все. Хвала Господу, я был бессмертен. Он шумно вздохнул. — Одного бессмертия было недостаточно. Божья воля сохранила мне жизнь, чтобы я мог продолжать проповедь мира, и я делал это до тех пор, пока мало-помалу истерзанные животные не вспомнили, что у них есть душа, и протянули из ада руки за помощью…

Никогда раньше он не говорил такое. Она с нежностью прикоснулась к его руке, и он словно вернулся к ней издалека.

— С этим покончено. Прошлое мертво. Настоящее принадлежит нам.

Было слышно, как монахи исполняли гимн радости и благодарности.

На следующий день после полудня она заметила Тирелла в глубине коридора. Подбежала. Тирелл стоял на коленях над телом монаха, и когда Нерина окликнула его, вздрогнул и встал с выражением ужаса на побледневшем лице.

Нерина опустила взгляд и тоже побледнела. Монах был мертв. На горле у него виднелись синие отметины, голова была неестественно повернута очевидно, ему свернули шею.

— По… позови Монса, — Тирелл это сказал неуверенно, так, как если бы находился в самом конце векового цикла.

Появился Монс, взглянул на покойника и оцепенел.

— Сколько веков, Мессия?.. — спросил он дрожащим голосом.

— Со времени последнего убийства? Веков восемь, если не больше. Монс, ведь никто, никто теперь не способен на такое…

— Да, — ответил Монс. — Насилие… оно исчезло. — Внезапно он рухнул на колени. — Мессия, верни нам мир! Дракон злобы возродился из прошлого!

Тирелл выпрямился, воплощение бесконечного смирения в белоснежной тунике. Он поднял глаза к небу и стал молиться.

Испуганный шепот пронесся по монастырю. Кто сомкнул руки на шее монаха? Ни одно человеческое существо не было способно на убийство. Как сказал Монс, насилие исчезло.

Слухам не позволили выйти за стены монастыря. Битву со злом следовало вести в тайне, чтобы не нарушать покой на планете. Но слух все-таки возник: на Земле возродился Антихрист.

И чтобы найти опору, все обратились к Тиреллу, к Мессии.

— Восстаньте против зла, — говорил он, — вспомните о любви, спасшей человека, когда ад царил на Земле две тысячи лет назад.

Ночью, лежа рядом с Нериной, он стонал во сне и пытался ударить невидимого противника.

— Сатана! — закричал он и, содрогнувшись, проснулся.

Нерина привлекла его к себе, обняла и держала в объятиях, пока он снова не заснул.

Однажды она пришла вместе с Монсом к Тиреллу, чтобы сообщить ему о новом ужасном событии. Нашли еще один труп — свирепо исполосованного острым ножом монаха. Открыв дверь, они увидели Тирелла, сидящего за низким столиком. Он молился, глядя, как зачарованный, на окровавленный нож, лежавший перед ним на столе.

Монс шумно, с трудом, вдохнул воздух, резко обернулся и вытолкал ее за дверь.

— Подождите здесь, ради Бога. Подождите меня здесь. — И раньше, чем она успела что-нибудь сказать, захлопнул дверь: было слышно, как в замке повернулся ключ.

Она осталась перед дверью и стояла так, без единой мысли, очень долго.

Наконец Монс вышел.

— Все в порядке, — сказал он. — Но я хочу, чтобы вы выслушали меня. — Он застыл в молчании, потом попытался продолжить. — Благословенная Господом… — и снова это затрудненное дыхание. — Нерина… Я… — он странно засмеялся. — Удивительно, но я не могу говорить с вами, если не называю вас Нериной…

— Что случилось? Пустите меня к Тиреллу!

— Нет, нет… Теперь ему лучше. Нерина… он болен.

Она зажмурилась, пытаясь понять. Она продолжала слушать