Детский остров [Саша Черный] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

игрушки:
Куклу безволосую,
Собачку безносую,
Лошадку безногую
И коровку безрогую —
Всѣхъ въ комокъ,
Въ старый маминъ чулокъ
Съ дыркой,
Чтобъ можно было дышать —
„Извольте спать!
А я займусь стиркой…“
       Ай, сколько пѣны!
       Забрызганы стѣны,
       Тазикъ пищитъ,
       Вода болтается,
       Катюша пыхтитъ,
       Табуретъ качается…
       Красныя лапки
       Полощатъ тряпки,
       Надъ водою мыльной
       Выжимаютъ сильно-пресильно, —
       И въ воду снова!
       Готово!
Отъ окна до самой печки,
Словно бѣлыя овечки
На веревочкахъ висятъ
Въ рядъ:
Лошадкина жилетка,
Мишкина салфетка,
Собачьи чулочки,
Куклины сорочки,
       Пеленка
       Куклинаго ребенка,
       Коровьи штанишки
       И двѣ бархатныя мышки.
Покончила Катя со стиркой,
Сидитъ на полу растопыркой:
Что бы еще предпринять?
Къ кошкѣ залѣзть подъ кровать,
Забросить на печку заслонку
Или Мишку постричь подъ гребенку?..

На вербѣ

Солнце брызжетъ, солнце грѣетъ.
               Небо — василекъ.
Сквозь березки тихо вѣетъ
               Теплый вѣтерокъ.
А внизу все будки, будки
               И людей, что мухъ.
Каждый всунулъ въ ротъ по дудкѣ —
               Дуй во весь свой духъ!
Въ будкахъ куклы и баранки,
               Чижики, цвѣты…
Золотыя рыбки въ банкѣ
               Раскрываютъ рты.
Все звончѣе надъ шатрами
               Вьется пискъ и гамъ.
Дѣти съ пестрыми шарами
               Тянутся къ ларькамъ.
„Верба! Верба!“ Въ каждой лапкѣ
               Бархатный пучекъ.
Дѣдъ распродалъ всѣ охапки —
               Ловкій старичекъ!
Шерстяныя обезьянки
               Пляшутъ на щиткахъ.
„Ме-ри-кан-скій житель въ склянкѣ,
               Ходитъ на рукахъ!!.“
Пудель, страшно удивленный,
               Тявкаетъ на всѣхъ.
Въ небо шарь взлетѣлъ зеленый,
               А въ догонку — смѣхъ…
Вотъ она какая верба!
               А у входа въ рядъ —
На прилавочкѣ у серба
               Вафельки лежать.
1912

Бобина лошадка

Мальчикъ Бобъ своей лошадкѣ
Далъ кусочекъ шеколадки, —
А она закрыла ротъ,
Шеколадки не беретъ.
Какъ тутъ быть? Подпрыгнулъ Бобикъ,
Самъ себя вдругъ хлопнулъ въ лобикъ,
И съ комода у дверей
Тащитъ ножницы скорѣй.
Распоролъ брюшко лошадкѣ,
Всунулъ ломтикъ шеколадки
И запѣлъ: „не хочешь въ ротъ,
Положу тебѣ въ животъ!“
Бобъ ушелъ играть въ пятнашки,
А за полкой таракашки
Подсмотрѣли и гуськомъ
Вмигъ къ лошадкѣ всѣ бѣгомъ.
Подобрались къ шеколадкѣ
И лизнули: „Очень сладко!“
Пиръ горой — и въ пять минутъ
Шеколадкѣ былъ капутъ.
Вотъ приходитъ Бобъ съ прогулки.
Таракашки шмыгъ къ шкатулкѣ, —
Бобъ къ лошадкѣ: „Съѣла… ай!
Завтра дамъ еще, — будь пай“.
День за днемъ — такъ двѣ недѣли
Мальчикъ Бобъ, вскочивъ съ постели,
Клалъ въ животъ ей шеколадъ,
И потомъ шелъ прыгать въ садъ.
Лошадь кушала, старалась,
Только кошка удивлялась:
„Отчего всѣ таракашки
Растолстѣли, какъ барашки?“
1912

Лѣтомъ

За селомъ на полной волѣ
Вѣетъ вѣтеръ — самолетъ.
Тамъ картофельное полѣ
Все лиловенькимъ цвѣтетъ.
А за полемъ, гдѣ рябинка
Вѣчно съ вѣтромъ не въ ладу,
Сквозь дубнякъ бѣжитъ тропинка
Внизъ къ студеному пруду.
Дружно выплыли утята.
Впереди толстуха-мать.
Облака плывутъ куда-то,