Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
что он вот-вот улыбнется, но спросить, что все это значит, я все-таки не решился.
Пришла тетя. Она тоже поразилась, увидев, что мы пьем чай с лимоном, и тоже ничего не спросила. Налила в миску приготовленный с вечера катык, поднялась на айван[2], поставила греть воду и, взяв в руку коптилку, направилась к хлеву — доить.
— Медина! — окликнул ее отец. Я вздрогнул от этого неожиданного громкого окрика. — Не ходи. Корову я продал. Завтра ухожу.
Тень тети Медины дрогнула на виноградных лозах и замерла. Потом тетя сбежала по лесенке и пошла к нам. Она всегда ходила не спеша, вялой, медлительной походкой человека, который потерял что-то очень нужное и давно уже отчаялся найти, — сейчас она приближалась быстро, стремительно. Остановилась, словно налетев на с гену, и села. Я никогда не видел тетю Медину сидящей, и вот она сидит, скрестив на груди руки, и не отрывает глаз от кусочка лимона, плавающего в отцовском стакане.
— Я там собрал кое что. Утром пусть Мукуш заберет.
Тетя кивнула.
Помолчали.
— За корову Бешир тебе отдаст триста рублей.
Тетя молча взглянула на отца.
Помолчали.
— Слава богу. Садык не грудной. Вырастет как-нибудь…
Тетя обняла меня и прижала к груди.
Помолчали.
— Задаром кормить не придется. Четыре мешка пшеницы оставляю парню.
Тетя бросила на отца осуждающий взгляд.
Помолчали.
…Отец говорил, тетя слушала. И ночь слушала то, что он говорил, и деревья слушали, молча склонив верхушки. А когда отец замолчал, звезды начали перешептываться с вершинами, и в шепоте их было сегодня что-то особенно зловещее.
— Завтра поговорю с Мукушем, — после долгой паузы снова заговорил отец. — Как надо поговорю. Виноват я перед тобой, Медина, я загнал тебя в это совиное гнездо. Не вернусь, прости, ради бога!
Отец опустил голову. И мне вдруг бросилось в глаза, что они очень похожи друг на друга: отец и его сестра. Тетя Медина заплакала. Отец отвернулся и несколько раз кашлянул.
Тетя подняла на него глаза, словно собираясь что-то сказать, потупилась, опять взглянула и снова опустила глаза.
Я всегда думал, что тетя Медина не говорит с отцом из робости, но когда на следующее утро мы пришли к тете, мне подумалось, что им просто нет необходимости разговаривать, — они без слов понимают друг друга. Иначе почему тетя так быстро вскипятила чай, ведь она не знала, что мы еще не завтракали. Расстелив скатерть, она прежде всего поставила на нее миску с катыком — перед едой отец всегда пил катык. Потом на скатерти появились четыре тарелки, четыре ложки и четыре стакана, мой маленький стаканчик тоже стоял здесь.
Тетя убирала посуду. Я сидел на паласе и смотрел на отца. Мне не слышно было, о чем он разговаривал с Мукушем, они стояли под шелковицей в противоположной стороне двора, скрытые ее тяжелой листвой. Мне были видны только отцовские сапоги; они беспокойно топтались на желтой земле, словно две большие черные курицы. Отец был в ярости; когда наша несчастная хохлатка, хлопая крыльями и отчаянно припадая на сломанную лапку, перелетела через ограду и бросилась к курятнику, я тоже по сапогам понял, что отец взбешен, — ни разу еще его сапоги не грохотали так по кирпичному полу. Сапоги дважды протопали тогда вдоль зарослей джиды, отделявшей наш двор от соседского, потом отец повернулся, встал возле вербы, опершись о нее спиной, швырнул на землю окурок и долго, с остервенением топтал его сапогами…
Отсюда, с крыши пристроенного к дому хлева, мне был виден арык, серебристой полоской протянувшийся вдоль склона к нашему дому. Я знал, что там, на пригорке, у самого конца арыка, сидит сейчас дедушка Аслан. Он сидит здесь каждую среду. У дедушки Аслана замечательный сад, и по средам, когда согласно распорядку, с незапамятных времен существующему в нашей деревне, дедушка Аслан должен получать свой пай воды, он всегда сидит у нижнего конца арыка и сторожит воду. В том месте от арыка отходит подземный канал, и устроен он так, что если вода потечет в него, то не пойдет по арыку до тех пор, пока не наполнится глубокая котловина у запруды. Мальчишки знали это; стоило дедушке Аслану покинуть свой пост, они немедленно вытаскивали из трубы старый пиджак, которым старик затыкал отверстие подземного капала, и удирали.
Не желая отстать от других, я тоже не раз выдергивал из трубы затычку, но когда вода, пенясь, с журчанием устремлялась вниз, мне становилось нестерпимо жаль старика, и сознание собственного бесстрашия не доставляло никакого удовольствия.
Сейчас дедушка Аслан встанет и с кетменем на плече пройдется вдоль арыка. Прогонит девчонок — столько воды забирают, разбойницы! — накричит на женщин — тоже норовят утащить побольше, — когда, мол, еще и помыться, как не в его день. Будет ходить по домам и стучать в ворота кетменем, грозя мальчишкам, которые вынимали из трубы затычку. Потом дедушка Аслан устанет, присядет где-нибудь на пороге и, облокотившись спиной о стену, заведет рассказы
Последние комментарии
14 часов 3 минут назад
22 часов 3 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад