cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
три разведчика тотчас же ушли вперёд, а мы цепочкой — за ними следом.
Опорный пункт находился на высоте 670, примерно в восьми километрах от берега. Лебедев приказал Мотовилину (в его группу входил и я) обойти высоту с юга. Старшина первой статьи Червоный должен со своей группой обогнуть с севера опорный пункт, после чего двенадцать разведчиков во главе с Лебедевым начнут атаку с центра.
Самый длинный и трудный участок пути выпал на долю группы Мотовилина. Каменистая сопка была густо покрыта валунами, и когда мы, наконец, достигли последнего яруса высоты, разведчики Лебедева и Червоного уже были на исходных позициях. Я не знал, что Лебедев находится рядом, был уверен, что мы сейчас одни перед укреплениями егерей, и неотступно полз за Мотовилиным. Он чуть приподнял левую руку и подался вправо. Я понял его сигнал и пополз влево, к большому камню.
Чуть высунув голову, я увидел врагов — пять или шесть немцев. Так вот они какие эти егеря! Высокие, в тёмно-серых брюках, заправленных в короткие чулки, и в такого же цвета мундирах с красными кружочками на рукавах. Они стояли во весь рост, с непокрытыми головами, и руки их спокойно лежали на висевших впереди автоматах. Егеря с любопытством и, как мне казалось, с гордым видом оглядывали местность. Это меня взъярило: сами лежим, прячась за камни, а они на нашей земле чувствуют себя хозяевами!
Со стороны укрытий показался офицер и что-то сказал солдатам. Те стали расходиться, а я прильнул к полуавтомату и взял на прицел приближающегося офицера.
— Не стреляй! — услышал я, голос Лебедева я вздрогнул от неожиданности. — Надо его взять живым. Товьсь!
Потом выяснилось, что Лебедев из своего укрытия не видел егерей. Но и я забыл о них. Больше того, я даже забыл примкнуть штык к винтовке, когда ринулся вперёд, сближаясь с офицером. Тот выхватил пистолет, выстрелил, но промахнулся.
Я юркнул за камень.
Кругом поднялась стрельба.
Треск выстрелов эхом отдавался в горах. Я не знал, кто куда стреляет, боялся высунуть голову и в то же время понимал, что нельзя долго прятаться за камнем: вдруг наши пойдут вперёд или отступят, а я останусь один?.. Надо действовать, а что делать — не знал.
— Коля, сюда! — крикнул я ползущему в мою сторону Даманову.
Бой шёл своим чередом. Воспользовавшись тем, что егеря ведут с нами перестрелку, Лебедев повёл своих разведчиков в обход укрепления. Ему это удалось. Разведчики Лебедева и Червоного захватили «языка» и из двух трофейных пулемётов вели огонь по лощине, где скапливались егеря.
А мы оборонялись, сдерживая натиск врага. Ранило в живот матроса Николая Рябова. Он, когда Мотовилин вытаскивал его с поля боя, отчаянно вопил. Я, Даманов и Харабрин прикрывали Мотовилина и Рябова огнём своих полуавтоматов. Всё же егеря приблизились настолько, что в ход пошли гранаты. Я тоже достал гранату, но запал не входил в отверстие.
— Ручку оттяни, вояка! — услышал я голос Даманова.
Обескураженный своей неопытностью, я вставил запал и тут же метнул гранату. Взрыва не было. А через две — три секунды я увидел, как граната летит обратно. Она упала недалеко от Даманова и тут же взорвалась. К счастью, Даманов был надёжно укрыт в камнях.
— Спасибо, Виктор, удружил! Встряхни гранату. Дай ей зашипеть…
Я поразился спокойствию Даманова и теперь уже не спеша далеко метнул две гранаты…
После их взрывов стало тихо. Никто не стрелял.
— Пошли? — спросил я Даманова и Харабрина.
Мы отползли назад и присоединились к Мотовилину.
— Я его спрятал в камнях, — сказал Мотовилин Даманову. — Егеря не найдут.
«Неужели он говорит о Рябове? Почему спрятал?» Я хотел спросить об этом Мотовилина, но за гребнем высоты разгорелся бой, и мы поспешили па помощь разведчикам Лебедева и Червоного.
Обогнув отвесную скалу, мы поднялись на гребень сопки и тут увидели трупы трёх егерей. В стороне, лицом вниз, лежал наш разведчик.
— Сенчук!
Я сразу узнал Сашу, кинулся к нему, перевернул его на спину. Чёрные пряди волос рассыпались по высокому Сашиному лбу. Лицо потемнело настолько, что уже нельзя было различить чёрные точечки угрей. А рот чуть открыт, и, кажется, Саша вот-вот спросит нас: «Как же это, братцы, со мной такое случилось?»
— Саша! Саш!..
Не знаю зачем, но я тормошил друга, искал рану, говорил что-то несвязное и пришёл в себя, когда на плечи мне легли тяжёлые руки Николая Лосева. Его прислал к нам Лебедев.
— Будет! — он тянул меня назад. — Слышишь, Виктор? Отходим к морю. Группа Лебедева уже пересекла ложбину. Живей!
Выстрелы приближались к вершине сопки. С соседней высоты ударили миномёты. Мотовилин, Харабрин и Даманов отошли и что-то кричали нам, угрожали кулаками. Только теперь я понял, что мы оставлены для прикрытия группы и Сашу Сенчука не удастся унести.
По очереди, короткими перебежками, приближались мы к лощине, обстреливаемой противником. Ползли друг за другом. И тут, совершенно неожиданно, ноги перестали меня слушаться — их свело судорогой. Я
Последние комментарии
7 часов 18 минут назад
8 часов 51 минут назад
12 часов 44 минут назад
12 часов 48 минут назад
18 часов 9 минут назад
2 дней 5 часов назад