Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
колен. На ногах — кроссовки, на голове — элегантный пепельный кавардак с коричневым панк-пятном под «Сикрет-Сервис». В неглубоком вырезе платья висел крошечный кубик Рубика. Завершала конструкцию перетянутая проволокой безобразно большая коробка в руках.
Женщина подошла к Толе и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку, окончательно выводя из строя ударной волной загадочных ароматов. Она прошла в столовую и сказала:
— Здравствуйте, с Новым Годом!
Клем с Толиком-дизелистом загудели что-то в ответ.
Военный наконец выбрался из валенок. Он сунул нос в умывальник и, убедившись, что воды достаточно, с видимым удовольствием принялся мылить руки, насвистывая развеселый фоке.
Толя оглянулся. Женщина с улыбкой что-то втолковывала Ирке, развязывая проволоку на коробке. Вот она подняла крышку, и из-под картонки показался шоколадный торт размером с мини-мотороллер.
— Герман Олегович, — сказали над ухом у Толи.
Он испуганно оглянулся и пожал упругую, как ветчина в оболочке, руку военного. Регалии на его плечах и груди Толе были незнакомы. Что-то типа кубинских знаков отличия. Или британских.
— Пойдемте есть торт, — предложил военный, потирая руки. — Наша Лика самый крупный тортовый специалист. — Он засмеялся, побрякивая то ли деньгами, то ли ключами в карманах.
— Ребята, — сказала Лика, — Толя, Герман, мы уже начинаем.
После четвертой кружки чая Толик-дизелист спохватился:
— Ладно, надо бы дизель посмотреть.
Он вытер крем со щек и вышел.
Ирка сидела насупившись и хмуро сосала потухшую «Астру».
— Герман, а сюда, на Аманжол, вы как попали? На машине?
Военный перестал облизывать пальцы.
— На машине. Правда, пурга разгулялась, но добрались хорошо. Верно, Лика?
Лика кивнула.
— А «Аманжол» — это что? — спросил военный.
— Пожелание какое-то по-казахски, — сказала Лика.
— В добрый путь, — сказал Толя.
— Ага, — сказал военный.
Лика отложила ложку и, отодвинувшись от стола, вытащила из сумки пачку длинных, как коктейльные трубочки, сигарет.
— С фильтром? — обрадовалась Ирка.
Лика протянула ей пачку. Они задымили.
— Это просто прекрасно, — сказала Лика. — Так хорошо мне никогда не было.
Ветер за окном с треском влепил снежок прямо в стекло. Лика зябко повела плечами.
— Всюду холод, — сказала она, — а здесь — тепло.
— Лика, — сказала Ирка, — может, вы пирожков с картошкой хотите?
— А есть? — жадно спросила гостья. — Несите, Ирочка!
Ирка потопала в кухню.
— Лика, — сказал Толя, — а этот, в тапочках, с тобой приехал?
— В тапочках? — удивилась Лика.
— Такой грубиян и с автоматом, — сказал Клем, разрабатывая торт.
— Ох-ты-бох, — сказала Лика, — Герман, похоже, Пулеметчика тоже сюда принесло.
Военный махнул рукой.
— Лапушки вы мои, — сказал из двери заспанный голос, — вот не ожидал!
Пулеметчик ввалился в столовую и рухнул на стул. Автомат был при нем.
— С вашего позволения, — Пулеметчик отправил в рот часть праздничного угощения. — Это просто здорово, что вы здесь. Нет, ну просто обалдеть.
Лика усмехнулась. Герман довольно засмеялся и расстегнул китель. Ирка принесла блюдо с пирожками.
— Премного… премного… — прожевал Пулеметчик. — Замечательная картошка.
Он отодвинул кружку и, бубукая под нос песенку, начал разбирать автомат и раскладывать части на столе.
Опять бухнула дверь.
— Это я, — сказал Толик-дизелист. — Но чего я принес!
— Чего? — спросила Лика.
— Вот, смотрите, — сказал Толик-дизелист, — сидело возле дизеля и просило солярки.
Все, кроме Пулеметчика, вытиснулись в коридор. В ведре с соляркой плавал блестящий фиолетовый каравай с ямкой на макушке, вероятно, для солонки.
— Так это же Клякса, — сказал военный, — делов-то.
— Клякса, а солярку любит, — сказал Толя.
Лика засмеялась:
— Ну, от нашего торта она, думаю, не откажется.
Толя взглянул на Лику и сказал:
— Колокольчик зазвучал, переливом трогая…
Лика хитро посмотрела на него.
Клякса перевалилась через край ведра, плюхнулась на пол и, мягко шлепая ложноножками, потекла в столовую.
— Давай-давай, красавица, — сказал Толик-дизелист, подгребая ее кирзовым сапогом. — Вы уж ей тогда и чаю налейте.
— Клякса, борщ будешь? — спросила Ирка из кухни.
— Будет, — сказал Герман. — Славный ты человек, Ирка. — Он двинулся в кухню. — Давай мы с тобой омлет заделаем. По-нашенски.
— Давай-давай, Герман, — сказала Ирка, — вот — плита, вон — сковородка.
— Экая ты неловкая, — сказал из столовой Пулеметчик, — ну, сейчас подсажу. Ложку крепче держи… и хлебай, хлебай.
— Черт тебя задери, — шипел Толик-дизелист, заливая солярку в печь, — фильтр засорился — вонь будет.
— Как нету венчика?! — шумел на кухне Герман.
— Слушайте, комета такой бублик выпустила, — втолковывал Клем то ли Пулеметчику, то ли Кляксе. — И — нет гидроксила!
Лика стояла в коридоре, прижав руки к
Последние комментарии
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 14 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
2 дней 2 часов назад