Украина в Берлине [Игорь Алексеевич Гергенрёдер] (docx) читать постранично, страница - 13

голосом радость за него. – Хочешь сразу же получить от неё бонус, привези ей не розы, не тюльпаны. Она любит голубые ирисы.
Лиза так и не сказала мне, когда их ей подарить; я передаю шанс другому.
- Как они по-немецки? – спрашивает Эдуард.
Цветы ему малоизвестны.
- Записывай, – говорю я и диктую: – Die blauen Schwertlilijen. Голубые ирисы. Ты её сразишь. Только не скажи, что я сказал.
- Не скажу, могила! – заверяет он. – А что она любит из еды?
- Тресковую печень и вообще рыбу. И клубнику.
- Ага. Ну, печень трески и я люблю.
- Это судьба! – говорю я. – Успеха тебе!


* * *


У нас с Галиной любовь без эксцессов, их заменили муки творчества: я возвратился к работе над романом, который давно ждёт издательство. По вечерам, устав от работы, я «варюсь в связях» с дамами – обстоятельства вынуждают Галину вскоре опять разлучиться со мной.
На Украине идут бои. Некоторые мои дамы живут там и расположены меня посетить. Есть среди них та, кто не променяет меня на тур в Париж?
Я не третирую себя за то, что не простил Лизе Парижа. Я никогда ей не позвоню и, по всей вероятности, больше не увижу её въявь. Но мысленно я вижу, как она, умилительно взвизгивая, пытается выгнать из комнаты мышь, забежавшую с террасы. Вижу Лизу, когда она собрала волосы в хвост, стянув их резинкой, обнажив шею до линии роста волос – с этой причёской она по-особенному чувственно влекуща. Я вижу её ягодицы безупречной формы и то, как непринуждённым движением рук она приподнимает груди, принимая вид особы, желающей не ударить лицом в грязь. Меня прожигает осознание, до чего она мне дорога.
10 августа я слышу тревожный голос Эдуарда в мобильнике:
- Она не звонит, как обещала. И телефон отключён.
Он имеет в виду телефон, номер которого ему дала Лиза. Я говорю, уже искренне беспокоясь за него:
- Обязательно позвонит! Она не могла передумать и не предупредить. Раз телефон молчит, она ещё не в Германии. Что-то задержало.
Через пару часов Эдуард в радости:
- Нашлась лягушка-путешественница! Попросила подождать неделю – хочет побыть у сестры с мамой. Ну, мама – дело святое. Через неделю я поеду за ней.
Он в приятном волнении, он хочет жениться. Рассказал, что он рабочий, что живёт с мамой в двухкомнатной квартире. Выходом в интернет не обзавёлся – ни к чему. Объявление прочитал в газете «Русская Германия». Я напоминаю ему, чтобы привёз Лизе голубые ирисы.
Накануне поездки за нею он опять звонит мне:
- Она проводит маму с вокзала в Бремене, и там я её встречу в половине восьмого утра.
- Ирисы купил?
- Да! В магазинах их нет, я попросил знакомого – у него выход в интернет. Заказываю, а меньше, чем по пятьдесят штук, их не продают. Я договорился, что продали тридцать четыре.
Человек в подъёме. Неужели я сопереживаю?
- Я и комнату оклеил обоями с голубыми ирисами, – слышу я.
Он выедет в двенадцать ночи, чтобы быть на вокзале Бремена в половине восьмого, заберёт Лизу и тут же пустится в обратный путь.
Ночь, новый звонок. Эдуард сейчас выезжает.
- Слушай, есть вопрос. Какой у неё вес?
- Шестьдесят, – отвечаю я.
- Что-то не то.
- Как так? – я в недоумении.
- Я ей сейчас звонил, что всё в порядке, еду, а она говорит: будем с вами бегать по утрам, сгонять лишний вес.
- Она тебя подколола! – успокаиваю я его. – Нет у неё никакого лишнего веса, она стройная, худощавая.
- Ещё вопрос – как я её узнаю?
Я описываю, во что Лиза бывает одета, у неё чёрные волосы до плеч. Он не удовлетворён:
- Это мне мало что говорит.
Я берусь за портрет:
- У неё продолговатое смуглое лицо.
- Это то, что надо. – И он повторяет: – Лицо продолговатое, смуглое.
После чего делится планами: он будет ездить с Лизой купаться, повезёт её к знакомому греку, у которого ресторан, где разные рыбные блюда. Свозит в Австрию – граница рядом.
- Но сначала, – в его голосе сладкое предвкушение, – как привезу её завтра к себе, будет бутылка вина, хорошего, креплёного, селёдочка, жареная картошечка… и будем знакомиться…


* * *


Всё услышанное приоткрыло мне набросок жизни, куда вошла Лиза. Я думаю, чем эта жизнь отличается от той, которая была со мной. Думает о том же ещё кто-то?..
Уже не вчера в квартире Эдуарда состоялось знакомство впритирку, которое он добросовестно выслужил. Лиза наверняка зовёт его Эдик (не Эд же). Она в постели с ним ради легализации в Германии? Или просто из слабости на передок? А, может, у неё любовь? В любом случае, эту пару создал я.
В конце октября Лиза должна уехать в Херсон. Получив новую визу, возвратится она к Эдуарду, чтобы выйти за него замуж? Или найдёт кого-то другого? Мне кажется, она позвонит, если уже не позвонила, в Берлин тому мужчине, который называл её роднуленькой. К чему это приведёт?
У меня скоро будет новая подруга, но расстанусь ли я когда-нибудь с подправленной фразой Чехова, которая завершает его «Дом с мезонином»: «Майн шетцхен, где ты?»?..

Берлин, 6 сентября 2015

Напечатана в журнале «Литературный европеец», N 212/ 2015, Frankfurt/Main, ISSN 1437-045-X.