cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
доверяли Тирянам, как, впрочем, и Тиряне им.
Когда Садира сделала шаг вперед, с неба послушался страшный удар грома и вода полилась потоком. Никто не обратил на него ни малейшего внимания, так как это был не первый ливень, который бушевал над равниной.
И тут резкий голос прервал ее, – Стой!
Рикус мгновенно вскочил на ноги, его пустые руки потянулись к оружию, а Садира опустила Черную Линзу, уже готовая использовать заклинание при помощи нее. Ркард также вскочил, подняв руку к багровому солнцу и даже Ниива, скрученная болью, ухитрилась встать на ноги. Правители Атхаса отреагировали так же быстро. Оба и Хуману напряглись, приготовившись использовать Путь, а Нибенай повернул ладонь к земле.
– Вы не можете сделать это! – сказал голос. Что-то в нем показалось мулу смутно знакомым, но была странная, просящая нотка, которая мешала Рикусу определить, кто бы это мог быть. – Стой! Я требую этого!
Сфера синего тумана возникла из дождя, повиснув в воздухе между Садирой и королями-волшебниками. Она затрепетала и начала медленно исчезать, открывая призрачную голову старика с худыми, острыми чертами лица.
– Тихиан, – выдохнул Рикус. – Я думал, ты мертв.
Еще один разряд молнии разорвал небо, гром от него потряс весь кряж. – Не мертв, пленник. Прежде, чем вы уничтожите линзу, освободите меня.
– Для чего? – спросила Ниива, ковыляя поближе к Рикусу. – Хочешь стать королем Атхаса?
– Нет, – ответила голова, чье лицо внезапно исказила гримаса боли и одиночества. – Убейте меня, если хотите, но не оставляйте здесь.
– А что случится, если мы не сделаем это, Узурпатор? – насмешливо спросил Нибенай, усмешка исказила его морду. – Ты обрушишь на нас свой дождь?
Король-волшебник опустил руку и хохотнул. Хуману и Оба засмеялись, их лица слегка расслабились и стали менее подозрительны.
– Если ты можешь напасть на меня, сделай это сейчас, – сказала Садира, пристально глядя в водянистые глаза Тихиана. – Только так ты сможешь остановить меня.
Ветер завыл сильнее, дождь усилился. Еще больше молний засверкало над утесом, все небо осветилось, гром сходил с ума – но ни один разряд не коснулся ни Садиры, ни кого-нибудь другого.
– Давай, больше, – сказала Садира, проходя через туманное лицо Тихиана. – Сделай шторм таким сильным, как ты только можешь. Атхасу нужен дождь.
Еще один удар грома прозвучал над их головами, еще больше молний заплясали в темных облаках. Рикус расхохотался, открыл рот, разрешая холодной воде напоить его. Ркард и Ниива поступили также. Вскоре все на кряже пили воду прямо с неба, используя бурю Тихиана.
Наконец Тихиан устал от этого унижения. – Без меня вам никогда не удалось бы убить Дракона, – сказал он, дав своему изображению превратиться в туман. – Я прошу вознаградить меня милосердной смертью.
– Ты убил Борса только потому, что хотел стать бессмертным – ты стал им, – съязвила Оба, давая знак Садире продолжать.
Ураган умер так же внезапно, как и начался, и волшебница принесла Черную Линзу на край обрыва. Не останавливаясь, она швырнула обсидиановую сферу в лавовое озеро. Она и все остальные, застыв, смотрели за ее полетом. Когда она ударилась о кипящую лаву, долгий, равномерный трепет прокатился по Огненному Кольцу, вся гора затряслась. Затем, с оглушающим треском, столб черного пламени ударил из глубины озера. Он поднялся высоко в небо, пронзив штормовые облака Тихиана, как стрела, и помчался к солнцу.
Когда он наконец исчез, Оба кивнула. – Сделано, – сказала она и пошла прочь.
Нибенай бросил холодный взгляд в сторону Рикуса, повернулся и тоже отправился домой.
Хаману подождал несколько мгновений, прежде присоединиться к ним, притомозив, когда он проходил мимо Рикуса. – Однажды я сказал тебе, что есть разница смелостью и наглостью, – сказал он. – Я верю, что ты будешь помнить об этой разнице в будущем, в делах между Тиром и Уриком.
Рикус кивнул. – Так же долго, как ты будешь помнить о разнице между человеком и невольником, по меньшей мере в отношениях с Тиром.
– Я никогда не забываю об этом, – ответил король-волшебник. – Это у моих рабов плохая память.
Хаману ушел, оставив Рикуса и остальных одних на верхушке утеса. Они какое-то время смотрели за тремя властителями, пока всем троим не надоело идти, они взлетели в воздух и каждый полетел в своем направлении.
Как только они исчезли из вида, Рикус глубоко, облегченно вздохнул. – Мы сделали это, – сказал он. – Теперь и нам пора домой.
Рот Ниивы перекосила гримаса печали, а на ее зеленых глазах появились слезы. – Я думаю, все будет хорошо. – Она отвернулась и вытерла слезы, потом положила руку на плечо Ркарда и заковыляла вниз. – До дома долгий путь.
Рикус почувствовал, как рука Садиры толкнула его за воительницей. Когда мул оглянулся, он увидел клубы черной тени, поднимавшиеся из уголков ее янтарных глаз.
Она улыбалась искренне и радостно. – Иди, – прошептала она.
Мул улыбнулся в ответ, хотя
Последние комментарии
10 часов 54 минут назад
12 часов 27 минут назад
16 часов 20 минут назад
16 часов 25 минут назад
21 часов 45 минут назад
2 дней 9 часов назад