Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
рассказывал мне о Майл-Хай-Билдинге. «Посмотри на эти воздушные каналы, — как-то сказал он мне, когда мы гуляли по западной части Центрального парка и эта громадина высилась в тридцати кварталах от нас. Они так сильно уменьшают лобовое сопротивление, что здание не качается даже при сильном ветре. Разумеется, конструкторы поставили демпферы массы на двухсотом, трехсотом и четырехсотом этажах, которые также уменьшают раскачивание.
— Это еще один небоскреб, не более того, — ответил я.
— Это небоскреб совершенно нового типа! — возразил он. — Архитекторы поняли, что все рабочие помещения должны иметь окна наружу, поэтому по внутреннему периметру никаких офисов нет. Там можно найти только кабельные стволы да силовые балки. А три блока, где надо перейти с лифта на лифт, отданы под торговые центры. Магазины, рестораны и прочее.
— Блестящая мысль, — ответил тогда я без всякой иронии. И теперь объяснял все это Доку, пока мы возносились все выше и выше. Док же все внимательно выслушал, ньюйоркцы вообще очень терпимы к тем, кто приезжает из других городов, и сказал: «Я знаю».
А потом мы вышли на сотом этаже и мимо фонтанчиков с газировкой, магазинов, баров и ресторанов прошествовали к другому лифту, потом к третьему, четвертому и, наконец, вышли из последнего на самом верху, в пяти тысячах футов над пересечением Пятьдесят второй улицы и Шестой авеню. А уж эскалатор доставил нас в клуб.
Я не люблю стоять на месте, поэтому буквально запрыгал по ступенькам эскалатора. Док последовал моему примеру. И заметно сбил дыхание, когда мы прибыли к двери, которую уже распахнул перед нами швейцар.
— Вижу, ты поправился, — заметил я. — Наверное, слишком много ездишь на лимузинах. Должно быть, поэзия в эти дни приносит большие деньги.
Конечно, я подколол его и получил не только косой взгляд, но и прямой ответ.
— Просто не люблю таксистов. Поверь мне, на роялти с переиздания стихов разбогатеть невозможно. Да и первые издания не приносят много денег. Мои счета оплачивают выступления. Я часто читаю стихи в колледжах.
Я изумился. Видите ли, у нас футурианцев, были очень острые языки, и мы не стеснялись пускать их в ход. Предвкушение встречи с давними друзьями вызвало мысли о прошлом, поэтому я и позволил себе подколоть Дока, так что смиренный ответ Дока, его отказ принять вызов стали для меня откровением.
Потом седовласая женщина взяла у нас пальто, и даже мягкосердечный Боб усмехнулся, когда я снял свое. Причину я знал: прибыл я в той самой одежде, в которой ходил дома: брюки канареечного цвета, гавайская рубашка и плетенки-сандалии.
— Не успел переодеться, — что еще я мог ответить.
— Я просто подумал, а как же хорошо живется вам на Гавайях, — с очень серьезным видом сказал он мне и направился в зал приемов, где уже собралось много людей.
Изменения произошли, и значительные. Теперь все было не так, как прежде. Может, потому, что Лаундса уже собирались провозгласить лучшим поэтом Америки. А может, потому, что в двадцать лет человек смотрит на мир иначе, чем в семьдесят. Теперь нам не приходилось объяснять собственную уникальность, потому что в мире нашлось превеликое множество людей, которые только этим и занимались.
Не меньше ста человек кучковались вокруг официантов с подносами шампанского или разглядывали развешанные по стенам картины старых мастеров. Выделить среди толпы футурианцев не составляло труда: по лысинам и седым бородам. Окружали их журналисты и специалисты по связям с общественностью, числом превосходящие нас раз в десять. Их средний возраст колебался у цифры тридцать.
В центре зала стоял Айзек Азимов, о чем-то беседуя с Сирилом Корнблатом. Вокруг собралась самая плотная толпа, потому что их обоих действительно знал весь мир. Генерал Кайл, в парадной форме, хотя он давно вышел на пенсию, рассказывая молодой женщине с видеокамерой о своем участии в знаменитой битве за Пусан. Джек Робинсон стоял рядом, чуть позади, и внимательно слушал. Камеры его в объектив не ловили: репортеров преподаватели не интересовали, даже если речь шла об одном из самых известных профессоров Гарварда. Я увидел Джека Гиллепси с роскошной блондинкой, повисшей у него на руке (хотя ростом она была на шесть дюймов выше). Блондинка играла главную роль в одной из его пьес. Я увидел Хэннеса Бока.
Он заметно постарел, пил «кока-колу» и жевал бутерброд. По всем параметрам, известная личность. Если Джек получил Пулитцеровскую премию, то графика Хэннеса продается в лучших галереях на Пятьдесят седьмой улице по заоблачным ценам. Но есть разница между теми, кто иной раз мелькает на телеэкране, и знаменитыми. Репортеры знают, на кого направлять свои камеры. У Сирила не одна Пулитцеровская премия — целых три, и знающие люди говорят, что он получил бы и Нобелевскую, если бы у него хватило ума родиться в Боливии или Чехии. Что же касается Айзека, то Айзек есть Айзек. Советник президентов, доверенное лицо власть имущих, постоянный гость в токшоу Джека
Последние комментарии
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 21 часов назад
2 дней 21 часов назад