Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
протянул и крепко пожал.
– А вы кто? Ротмистр? – и посмотрел на мою военную шинель.
– Нет, я войсковой старшина.
– А, значит подполковник. Ну пойдемте.
Он повернул к дому, а потом вдруг сказал:
– Да вы садитесь в сани! Поезжайте ко мне и скажите Илье Васильевичу, что мне надо еще десять минут погулять.
Я передал слова Толстого Илье Васильевичу, который и принял меня, поместив в комнате внизу. Через десять минут Илья Васильевич позвал меня наверх. Там были Горбунов-Посадов, Гусев и две переписчицы. Лев Николаевич вышел с сияющим лицом и отрекомендовал меня:
– Позвольте представить племянника моего дяди Ерошки.
И он начал меня расспрашивать о станице, вспоминая виденное им.
– А камышовые крыши еще есть?
– Есть.
– А сверстники мои живы?
– Ергушев Иван Варфоломеевич еще жив.
– А чихирь тот же? Какой прекрасный напиток! А рыбка шемайка?
– Мало, да притом очень измельчала.
– Жаль, жаль! А я отлично все помню: и Старогладовскую, и Старый Юрт! Горы – какая красота! Терек! Степи! Вот где настоящая жизнь. А Лукашка, брат Михаила Алексеевича! Да, да! Все помню. А как дом, где я жил? А дом Бабенковых, где жил брат Николай?… А Епишкина хата?
– Все перестроено.
Лев Николаевич встал и сказал мне:
– Вот вам Гусев, расскажите ему.
Он вышел, но через пять минут вернулся, сел радостный и все вопросы о старине задавал.
– Забывчив вообще я стал. Но что тогда было – все помню!
Он опять встал и ушел, а через несколько минут позвал меня в кабинет. Я стал прощаться.
– Садитесь, куда вы торопитесь? Я еще не успел с вами поговорить.
– Но, ваше сиятельство… – начал было я, но Лев Николаевич перебил меня:
– Зачем так?…
– Как же мне вас звать? Звать Лев Николаевич – уж очень будет фамильярно.
– А вы меня по-гребенскому.
– Да у нас тех, кто старше тебя, зовут, как, помните, дядю звали: дядя Епишка.
– Стало быть, и зовите: дядя Левка. Это очень, очень почтенно! – Он засмеялся ласково-ласково.
Я попросил у Льва Николаевича для Старогладовской школы его портрет.
Он достал портрет и надписал:
«На память старогладовцам, Лев Толстой».
Я уехал обласканный, счастливый. Но дорогой случилась беда: у меня украли чемодан, а вместе с ним и портрет».
Довелось мне разыскать на Кавказе и еще одного старика-генерала, служившего в дни юности в одной батарее с Львом Николаевичем. Но от него я добился только одной фразы:
– Как же-с… Мы оба с ним имели честь служить в одной батарее, славный был офицер.
Последние комментарии
20 часов 28 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад