cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
окончил семилетку, уехал работать в Донбасс, и во дворе стало два главаря: Колька Петрушкин и Витька Артемин. У каждого образовалась своя команда, которая переманивала к себе мальчишек и, вообще, звала за себя. Колька с Витькой то мирились, и команды объединялись, то ссорились, и двор снова раскалывался. Однажды Генка пришел ко мне и спросил: за кого я, за Кольку или за Витьку? Я знал, что Колька водит мальчишек в лес, они жгут костры и держат собак. Зато Витька хорошо играет в футбол и велит всем в своей команде носить самодельные погоны. Я вспомнил, что когда-то Витька обещал мне погоны ефрейтора, и поэтому сказал: за Витьку Артемина. Генка повернулся молча и ушел. Если бы я знал, что он за Кольку, я бы тоже записался в ту команду. Но Генка был честным, он не желал привлекать меня хитростью или уговорами — он хотел от меня услышать честный ответ.
Потом Колька и Витька помирились, уже навсегда, потому что стали большими, и мы с Генкой тоже.
А во двор пришла новая страсть — рыбная ловля.
Наш поселок находился между двух рек. Одна — маленькая речушка Дымка. Туда мы ездили простым способом — простаивая на шоссе с вытянутой рукой по часу и больше. Возвращались тоже на попутных машинах — облезлые от солнца, кое-кто вез десяток бычков, добытых завязанной узлом майкой. Но рыбалкой это не считалось. Про рыбалку заходила речь лишь при упоминании об Ике. Река Ик — это, брат… Это самая большая река после Волги, купаться в ней решались только самые большие мальчишки, и то на отмели. И собираться к поездке на Ик начинали за два дня. Да, Ик — это Ик, там Чапаев с дивизией проходил.
Самое главное для рыбалки я имел. Складное удилище, да не вырезанная в лесу лещина, а из самого настоящего бамбука. Оно хранилось в заветном углу в подвале, для маскировки обмотанное старыми чулками. Не у всех во дворе — да бери выше, на улице — имелось такое. Вправду сказать, и досталось оно мне недешево — наковыряй-ка попробуй из старых досок в тире два кармана свинцовых пуль, да еще отдай почти новые кеды впридачу. Эх, добрые, надежные кеды, доставшиеся мне от старшего брата, ушедшего в армию… Но когда я взял в руки золотистое, невесомое удилище, то сразу позабыл и о кедах, и о пулях, из которых можно вылить хоть что. Я вставил верхнюю часть в гнездо, вытянул над асфальтом руку, и по ней до самого сердца прошла дрожь — от повисшего на крючке огромного сома. Нет, леща!
Будильник зазвенел, чуть только я, уставший от долгих сборов, коснулся головой подушки. Так рано я никогда в жизни не вставал. С улицы на меня глядело серое, как стиральная доска, небо, а в соседних домах чернотой проступали пустые окна. Мальчишки собрались у крайнего дома, в котором жил Витька. Он вышел самым последним, осмотрел всех с ног до головы, а особенно нас с Генкой, потому что мы были самые мелкие. Спросил строго:
— Финари все прихватили?
С сопеньем мальчишки стали доставать из-за голенищ кто заостренную пилку, обмотанную изолентой, кто отточенный гвоздь.
— Деревенские нападут — бей в ногу. Если в живот — посадят, — предупредил Витька.
Все понимающе закивали. А у нас с Генкой не было финарей, и мы себя чувствовали нахлебниками — ребята за нас драться будут, а мы что?
На автовокзале народу собралось много — оказывается, в это время буровики разъезжались по вахтам на буровые вышки. Возле автобуса образовалась толкучка. Витька скомандовал:
— Пацанов толкай вперед!
Мы с Генкой, гордые заботой, влезли в автобус, прижимая к животу сумки и удилища. С Витькой, брат, не пропадешь, уж он-то тебя не подведет. С ним и на Ик, и хоть в самую Бугульму ехать не страшно!
На сиденье я долго рассматривал купленный билет, а потом, честно говоря, заснул. Проснулся, только когда меня стукнули сзади по плечу:
— Давай быстрей, а то клев кончится!
К реке шагали молча, настороженно поглядывая по сторонам. Я с трудом поспевал сзади всех, то и дело поправляя сумку — я взял большую, чтобы уместилось больше рыбы. Без конца думал: вот за кустами блеснет Ик, вот за поворотом покажется берег. Сначала миновали окраину деревни, долго шли мимо фермы, потом бесконечно тащились по полю, а реки все не было. Уже и поднявшееся солнце начало припекать, а где же Ик?
И когда я уже стал забывать, зачем сюда приехал, и все мои мысли кучей сбились только вокруг желания не отстать от мальчишек, не заблудиться — тут и настал конец пути. Поле внезапно оборвалось, а под обрывчиком лежал Ик. Прямо в воду уходила колесная колея, по которой мы так долго шагали.
Но обрадовался я рано. Самое главное испытание ждало впереди. То, что я издалека принял за проволочную изгородь, оказалось подвесным мостом через Ик. Мост предстояло перейти. Как я мог забыть об этом? Еще когда копали червей у пруда, большие мальчишки перемигивались и многозначительно говорили:
— Посмотрим, как на подвесном… Прошлый раз кое-кто обложился…
И теперь Колька Петрушкин с ухмылкой пропускал всех вперед, зачем-то отдав свое удилище Витьке.
Я
Последние комментарии
8 часов 57 минут назад
10 часов 30 минут назад
14 часов 23 минут назад
14 часов 27 минут назад
19 часов 48 минут назад
2 дней 7 часов назад