Путь истребителя [Владимир Геннадьевич Поселягин] (fb2) читать постранично, страница - 2

белый, в глазах была какая-то мыльная пелена, и я не смог со всей чёткостью осмотреться, все было в цветовой гамме. Но то, что в больнице — это точно, запах ни с чем не спутаешь. Немного повертев головой, и слегка поморщившись от стрельнувшей боли в плече, я аккуратно сел, и стал протирать глаза.

Судя по ощущениям, огнестрел в плечо, там была плотная повязка, да и стреляло при движении. Больше ничего не чувствовалось, ну, кроме сильной жажды и слабости, но это было обычным делом для раненых. Волновало другое — сбили меня глубоко в тылу немцев и, судя по всему, находился я у них в плену.

Чертова пелена не давала оглядеться, но то, что рядом стоит стул и тумбочка рассмотреть смог.

«Валить надо, валить! Лучше пусть пристрелят при попытке, чем радовать их моим пленением», — подумал я, переждав головокружение, целой рукой оперся о тумбочку, и случайно сдвинул стакан с графином.

«Живём!»

Жадно попив, я осторожно встал и, переждав приступ головокружения, осторожно направился к двери.

— Дома, — сплюнул я на асфальт, разглядывая стоявшую у входа «ауди». Зрение, которое так не вовремя подвело меня, неожиданно пришло в норму. Видимо были какие-то проблемы с сосудами.

То, что вернулся — это конечно хорошо, лучше, чем в плену у немцев, но там у меня осталась жена и сын, а это не добавляло хорошего настроения.

— Я только отошла на минутку, — растерянно лепетала молоденькая медсестра

Евгений Суворов, шагавший по коридору дорогой частной больницы, с некоторым раздражением посмотрел на семенившую рядом медсестру. Так не вовремя позвонивший сослуживец, с которым нужно было срочно поговорить, вынудило выйти его во двор, попросив присмотреть за племянником дежурную медсестру. Вячеслав уже три дня находился в больнице. Машу, жену брата, силой отправили домой, выспаться. Пока Александр увозил её, присматривать за Вячеславом остался Евгений, и вот не уследили. Так не вовремя отлучившаяся в соседнюю палату медсестра, обнаружила, что кровать пуста. Мальчик пропал.

— Ой!.. Лежит, — растерянно пролепетала девушка.

Парень действительно лежал на койке, но опытный взгляд офицера-десантника, сразу же выявил несколько несоответствий. Во-первых — парень явно был в сознании. Это можно было определить по дыханию и слегка дрожавшим ресницам. Во-вторых — поза была изменена. В-третьих — парень был напряжён, и готов к схватке.

— Можете быть свободны, — повернувшись к медсестре, скомандовал Евгений.

Закрыв за девушкой дверь, майор Суворов повернулся и неопределённо хмыкнув, произнёс:

— Ну привет… пропащий.

* * *

— Все болезни от бескультурья, — попыхтел я, подтягиваясь на турникете неповрежденной рукой.

— У тебя же ранение, — пшикнув крышкой, пробормотал Стёпка, и прилип к банке с пивом. Он сидел на перекладине одного из спортивного тренажера во внутреннем дворе больницы и с болезненным видом поправлял здоровье.

— Ну да, но это не освобождает меня от каждодневной разминки, — спрыгнув на землю, ответил я. Посмотрев на с удовольствием пившего пиво Степана, я хмыкнул, и произнес: — Ты вроде с нами хочешь отправиться?

Это было так. Тогда, когда дядя Женя вошёл в палату с медсестрой, я вздохнул свободней. Всё-таки свои. Естественно утаивать ничего не стал, и выложил всё, что со мной произошло. На середине рассказа приехал отец, после недолгих объятий, отец не любил внешне проявлять свои чувства, я начал сначала.

— Ещё решают, но я додавлю, — насторожившись, ответил Степан.

— Возможно, но я бы не советовал. Война не такая романтическая, как тебе кажется. Это грязь и кровь, в большинстве вперемешку.

В больнице я находился уже пять недель, и хотя плечо уже фактически зажило, я до сих пор носил косынку, не тревожа рану, хотя и стал в последние две недели аккуратно, под присмотром врачей приводить себя в форму. Дядя Жора постарался и поместил меня в самую дорогую клинику. Даже сейчас за мной наблюдали, врач и массажист, они стояли чуть в стороне, чтобы не мешать нам беседовать и внимательно следили за моей разминкой, чтобы я не покалечил себя.

Тогда, после моего рассказа, в палате повисла десятиминутная тишина. Я никогда не врал родным, поэтому мне верили. Тем более весь мой рассказ подтверждала амуниция, форма и оружие. Было несколько забавно наблюдать за одинаковым сосредоточенным выражением лиц. Всё-таки батя и дядя очень похожи. Близнецы всё-таки. У них даже стрижка была одинаковая. В круг посвященных вступили еще дядя Жора Раневский, дед, тот самый Алексей Суворов, с прототипом которого я встретился на ТОЙ войне. Потом, брат матери, дядя Олег, контрразведчик, подполковник. Ну и напоследок, две недели назад в круг посвященных влез и Степан, а так как единственным моим условием было то, что я возвращаюсь обратно, то он поддержал меня обеими руками, решив отправиться со мной. После нескольких крепких затрещин от отца, дядя Жора резко отрицательно отнесся к этой идее, желание Степана только укрепилось.