Возвращение. Полночь [Лиза Джейн Смит] (fb2) читать постранично, страница - 142

он смог говорить — так же — в какой–то момент со мной, он сказал мне, что он хочет. Стефан шелохнулся в темноте, но ничего не сказал. — Стефан, он попросил только обо дном, перед тем как он… ушел. Не быть забытым. Это все. И мы единственные, кто помнит большинство. Мы и Бонни.

Вслух она добавила:

— Я его никогда не забуду. И я не позволю еще кому–нибудь, кто знал его, забыть о нем — пока я жива.

Она знала, что говорит слишком громко, но Стефан не пытался ее успокоить. Он вздрогнул, но затем крепко сжал ее в своих объятьях, уткнувших лицом в ее волосы.

«Я помню», отправил он ей, «когда Кэтрин попросила его присоединиться к ней — когда мы трое были в склепе Гонории Фелл. Я помню, что он сказал ей. А ты?»

Елена почувствовала, что их души переплетаются, и они оба видят одну мысленную сцену глазами друг друга.

— Конечно, я помню.

Он вздохнул, на половину смеясь.

— Я помню, позже, когда я пытался заботиться о нем во Флоренции. Он не пытался вести себя хорошо, он не пытался влиять на девушек, которыми питался. — Другой вздох. — Я думаю, он хотел быть пойманным. Он не мог даже смотреть мне в лицо и говорить о тебе.

— Я заставила Бонни послать за вами. Я была уверена, что вы оба будите тут, — Елена сказала ему. Ее слезы потекли снова, но медленно–нежно. Ее глаза были закрыты и она почувствовала, как слабая улыбка появилась на ее губах.

— Ты знаешь — ментальный голос Стевана дрогнул, удивленно — Я помню кое–что еще. Когда я был еще маленьким, может три или четыре года. У моего отца был ужасных характер, особенно сразу после смерти мамы. И тогда, когда я был маленький, мой отец был очень зол и пьян, Деймон преднамеренно встал между нами.

— Он сказал что–то неприятное и — мой отец начал бить его вместо меня. Я не понимаю, как я мог забыть об этом.

— Я понимаю — Думала Елена, вспоминая как она была напугана Деймоном, когда он впервые стал человеком — даже когда он встал между ней и вампирами, которые хотели научить ее дисциплине в Темном Измерении. У него был дар, что бы точно знать что сказать — как посмотреть — что сделать — чтобы залезть под чью–нибудь кожу.

Она могла почувствоватьслабый смешок Стефана, криво — Дар, не так ли?

Хорошо, я конечно не могу сделать это, и я могу управлять большинством людей, — Елена ответила тихо — Хотя, не им. Никогда им.

Стефан добавил — Ну он всегда был добрее к слабым людям, чем к сильным. Он всегда имел эту слабость к Бонни… Он замолча, как будто испугался, что осмелился прикоснуться к чем–то священному.

Но у Елены были сейчас свои мысли. Она была рада, так рада, что в конце–концов Деймон умер, чтобы спасти Бонни. Елена не нуждалась в других доказательствах его чувств к ней. Она всегда будет любить Деймона, и она никогда не позволит кому–нибудь уничтожить эту любовь.

И, как–то казалось уместным, что она и Стефан сидели в ее старой спальне и приглушенным голосами говорили о Деймоне. Она планировала проделать тоже самое с другими, завтра.

Когда она наконец–то уснула в объятиях Стефана. было уже далеко заполночь.

Глава 44

На самой маленькой луне Потустороннего Мира падал легкий пепел (легкие останки).

Он падал на два уже покрытых пеплом тела.

Он падал на грязную от пепла воду.

Он заслонил солнечные свет настолько, что бесконечная непроглядная тьма спустилась на покрытую пеплом поверхность луны.

Но упало что–то еще.

В невообразимо маленьких капельках, переливчатая жидкость падала, цвета закручивались в водоворот как–будто пытались исправить уродство пепла.

Это были крошечные капли, но их были триллионы триллионов, бесконечно падая, концентрировались вокруг небольшого участка, где они однажды были частью самого большого вместилища неукротимой энергии в трех измерениях.

На этом месте на земле было тело — не совсем труп.

Сердце в этом теле не билось; оно не дышало, и не было мозговой активности.

Но где–то в нем был слабый пульс, который убыстрился, как только на него упали крошечные капли Силы.

Пульсация была сделана из ничего, кроме лишь памяти.

Памяти о девушке с темно–голубыми глазами и золотистыми волосами и о девушке с маленьким личиком и большими карими глазами.

И вкус: вкус слез двух дев.

Елена

Бонни

Эти двое, будучи вместе, изображали нечто, что не было конкретно мыслью, не было конкретно изображением.

Но для кого–то, кто понимал только слова, это могло быть понято как: они ждали меня меня.

Если я могу представить, кто я.

И что вызвало ожесточенное определение.

После, как казалось нескольких веков, что на самом деле было парой часов, что–то пошевелилось в пепле.

Сжатый кулак.

И что–то зашевелилось в разуме, самоопределении.

Имя

Деймон