Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
можно что угодно…
И он, в самом деле, пишет первое пришедшее в голову имя: Николя Слааткович, проживающий в Кракове, вчера прибывший в Париж.
Вранье, конечно. Мегрэ все же звонит в уголовку. Там просматривают досье обитателей меблировок, картотеки иностранцев, поднимают на ноги пограничные посты. Никакого Николя Слаатковича.
— Вам тоже комнату? — интересуется хозяин с кислой миной, нюхом учуяв полицейского.
— Спасибо, не надо. Я переночую на лестнице.
Так надежнее. Он устраивается на ступеньке как раз напротив седьмого номера. Дверь номера дважды приоткрывается. Человек шарит взглядом в темноте, различает силуэт Мегрэ и в конце концов укладывается спать. К утру щеки и подбородок его покрываются жесткой щетиной. Не было у него возможности и сменить белье. У него даже расчески не было, и волосы тоже были приглажены кое-как.
Только что прибыл Люкас.
— Я сменю вас, патрон?
Мегрэ не хочет покидать своего незнакомца. Он видел, как тот расплачивался за комнату. Видел, как он побледнел. И все понял.
Чуть позже, в одном из баров, где они, так сказать, бок о бок пьют кофе и едят булочки, человек откровенно, не прячась производит подсчет своего наличного капитала. Ассигнация в сто франков, две монеты по двадцать, одна десятифранковая и мелочь. Губы у него растягиваются в горькой усмешке.
Вот как! Ну, с такими деньгами ему далеко не уйти. Вчера, в Булонский Лес, он явно явился прямо из дому: гладко выбритый, ни единой пьлинки, ни одной лишней складочки на одежде. Наверняка рассчитывал вскоре вернуться домой. Даже не проверил наличность своих карманов.
Что же касается того, что он выбросил в Сену, то Мегрэ догадывался, что это было: личные документы, возможно, визитные карточки.
Намерен ни за что не обнаруживать места своего проживания.
И скитания бездомных возобновляются, с остановками у витрин магазинов, у лотков, в барах, куда приходится время от времени заходить, хотя бы для того, чтобы немного посидеть, тем более, что на улице очень холодно, с чтением газет в пивных…
Сто пятьдесят франков! Отныне никаких ресторанов в обеденное время. Человек довольствуется крутыми яйцами, которые съедает стоя, в какой-то забегаловке, и запивает кружкой пива, в то время как Мегрэ поглощает сандвичи.
Долго колеблется, не решаясь зайти в кинотеатр. Правая рука в кармане позвякивает мелочью. Нет, лучше потерпеть… Шагает дальше… Шагает… Шагает…
Кстати! Мегрэ делает одно наблюдение. Это изнурительное хождение по городу все время происходит в одних и тех же кварталах: от Трините к площади Клиши… от площади Клиши к Барбес, по улице Коленкур… от Барбес к Северному вокзалу и на улицу ла Файет…
Не опасается ли он в других местах быть узнанным? Несомненно, он избрал кварталы, наиболее удаленные от его дома или отеля — кварталы, где он почти не бывал прежде.
Подобно большинству иностранцев, наверняка предпочитает для прогулок Монпарнас, район Пантеона?
Одежда его свидетельствует о среднем достатке. Удобная, строгая, хорошего покроя. Явно представитель одной из так называемых «либеральных» профессий. Постой-ка! Обручальное кольцо! Так, он значит, женат!
Мегрэ пришлось в конце концов сдаться и уступить свое место Торрансу. Заскочил домой. Мадам Мегрэ осталась очень недовольна, так как приехала из Орлеана ее сестра, она приготовила прекрасный обед, а ее супруг наскоро побрившись и переодевшись, тут же снова убежал, буркнув на ходу, что не знает, когда вернется.
Набережная Орфевр.
— Люкас ничего для меня не оставлял?
Оставил! Записку. Он показывал фотографию во всех польских и русских кругах. Человека никто не знает. В политических кругах — также ничего. Тогда он приказал отпечатать знаменитую фотографию в несметном числе экземпляров, и теперь, во всем квартале Парижа, полицейские ходят от дома к дому, от консьержки к консьержке, предъявляя ее также хозяевам баров и гарсонам в кафе.
— Алло! Комиссар Мегрэ? Это билетерша из «Сине-Актюа-лите», что на Страсбургском бульваре… Тут один господин… М. Торранс… Он велел мне позвонить вам и сообщить, что он здесь, но не может покинуть зала…
Соображает, чертяка! Правильно высчитал, что это самое удобное отапливаемое место в Париже, где можно почти задаром пробыть несколько часов… Два франка за вход — и можешь смотреть сколько угодно сеансов подряд!…
Некое подобие любопытной интимности установилось меж преследователем и преследуемым, меж человеком со все отрастающей бородой и все более теряющей форму одеждой и Мегрэ, ни на секунду не выпускающим его из поля своего зрения. Одна забавная подробность: оба они, как один, так и другой, схватили насморк. Оба ходят теперь с красными носами и почти одновременно извлекают из карманов носовые платки. А один раз, когда комиссар разразился целой серией чихов, тот, другой, не смог сдержать невольной улыбки.
Грязный отель на бульваре Шапель, после пяти подряд сеансов в «Сине-Актюалите». То же имя в
Последние комментарии
3 часов 30 минут назад
6 часов 4 минут назад
6 часов 33 минут назад
6 часов 39 минут назад
55 минут 24 секунд назад
9 часов 42 минут назад