Арбатская повесть [Анатолий Сергеевич Елкин] (fb2) читать постранично, страница - 94

уже хочет поставить долгожданное слово «конец». Но конец неожиданно оказывается новым продолжением все тех же событий. Продолжением не менее героическим и значительным, чем все то, что мы уже знали.

Работа над поисками тайны взрыва «Императрицы Марии», занявшая много лет, вроде бы завершилась. Разрозненная мозаика фактов, документов, свидетельств сложилась в целостную картину. Можно было, казалось мне, представлять ее на суд читателя.

Шел ноябрь 1974 года.

И тут хмурым, непогожим днем зашел ко мне давний мой друг генерал-майор Георгий Павлович Шатунов. Разговорились. Я рассказал о работе над документами, связанными с «Императрицей Марией».

— Бьюсь об заклад, — вдруг заволновался Георгий Павлович, — ты не знаешь конца этой истории! Вернее, ее неожиданного продолжения. Ты слышал что-нибудь о легендарной севастопольской 30-й батарее береговой обороны?

— Кто же о ней не слышал! Находилась она над рекой Бельбек, у совхоза имени Софьи Перовской. На Северной стороне. Вместе с 35-й, тоже прославленной батареей должна была прикрывать вход с моря в главную бухту Севастополя. Но, как известно, обстановка тогда сложилась таким образом, что батареям пришлось воевать не с морским, а с сухопутным противником. Тридцатая громила гитлеровцев у Мекензиевых гор. И громила превосходно… Командовал ею…

— Александер, — вставил Шатунов. — Все верно. Недавно я смотрел фильм «Море в огне» и словно вернулся в свою молодость. «Узнал» и свою батарею. И Александера.

— Вы на ней были тогда? На тридцатой?..

— Был. Только до войны. В 1939-м, в мае. Мы, курсанты, проходили на этой батарее практику. И вот сейчас здесь для тебя начнется самое интересное. Показывал нам батарею, когда мы на нее прибыли, командир БЧ-5 техник-лейтенант Андриенко. Он с гордостью говорил, что по тем временам батарея оснащена самой современной техникой наводки, управления, ведения огня. Что под этим огнем не в силах устоять ни одна эскадра. Батарея была четырехорудийной: по две пушки в двух башнях. Во всяком случае, так показано в фильме «Море в огне». Так вот. Водил нас Андриенко по погребам, переходам, башням, а потом неожиданно сообщил: «Могу дополнить свой рассказ небольшой исторической справкой: орудия, установленные на батарее, сняты с линейного корабля «Императрица Мария», трагически взорвавшегося в годы первой мировой войны в севастопольской бухте. Подняты нашими славными эпроновцами. И теперь служат народу…»

Позднее, — продолжал Шатунов, — я ради любопытства заглянул в формуляр батареи. Действительно, ее орудия были с «Императрицы Марии»…

«Значит, — подумал я тогда, — не ушла «Мария» в небытие. Продолжала бой. Бой с теми, кто ее уничтожил. И какой бой!..»

…«Я должен еще вернуться к 30-й береговой батарее, которая была отрезана с суши, а затем полностью окружена, когда гитлеровцы 17 июня прорвались к морю на левом фланге 95-й дивизии, через совхоз имени Софьи Перовской. — Это из записок дважды Героя Советского Союза маршала Н. И. Крылова «Огненный бастион». — Связь с батареей оборвалась. Как выяснилось потом, немцы нашли и перерубили подземный кабель, соединяющий ее с командным пунктом генерала Моргунова. На 30-ю не успели передать только что полученное из Москвы известие: 1-й отдельный артдивизион береговой обороны, в который она входила, преобразовали в гвардейский…

Но батарея давала о себе знать выстрелами своих двенадцатидюймовок, могучий голос которых прорывался сквозь общий артиллерийский гул. Выстрелы были редкими. Когда батарею окружили, оставались исправными два орудия, а в боевых погребах — около сорока снарядов.

После того как орудия уже смолкли, с КП 95-й дивизии, еще находившегося на Северной стороне, доложили:

— На медпункт третьего батальона 90-го полка доставлен тяжелораненый краснофлотец, связной с 30-й батареи. Он пробрался через фронт. Моряк потерял сознание, вряд ли выживет. Просил передать командующему: «Батарейцы умрут, но батарею не сдадут»…

Только подавление внешних огневых точек, которые батарея имела для самообороны, заняло у врага больше суток. Затем личный состав во главе с майором Г. А. Александером и батальонным комиссаром Е. К. Соловьевым укрылся под бетонным массивом. Вместе с артиллеристами ушли туда и бойцы из 90-го стрелкового полка, прикрывавшие подступы к батарее.

Трофейные немецкие документы свидетельствуют: для овладения «фортом Максим Горький» были назначены 132-й саперный полк и батальон 173-го саперного, батальоны двух пехотных полков. До этого умолкшую батарею еще долго бомбили с воздуха, обстреливали из сверхтяжелых мортир.

Штурмуя 30-ю, враг, по его же данным, потерял убитыми и ранеными до тысячи человек. Не имея снарядов, израсходовав и учебные, батарея внезапно для осаждаемых открыла огонь холостыми зарядами — «одним порохом». И эти выплески огня из огромных стволов тоже несли смерть тем, кто оказался близко. Ни взрывы тола у задраенных дверей и амбразур, ни