Дживс и неумолимый рок [Секретарь министра] [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично, страница - 3

причинам, о которых не желает распространяться — короче говоря, она требует, чтобы я произвел впечатление на одного типа по имени Филмер.

— Весьма неприятно, сэр. Впрочем, многие врачи, насколько мне известно, приветствуют подобное воздержание, считая его залогом здоровья. По их мнению, это способствует улучшению циркуляции крови и сберегает артерии от преждевременного износа.

— Вот как? Знаешь, Дживс, когда в следующий раз встретишь этих врачей, передай им, что они тупоголовые ослы.

— Непременно, сэр.

Так начинался этот — оглядываясь на свой весьма насыщенный жизненный путь, скажу не колеблясь — тоскливейший визит в моей практике. Вспомнить хотя бы о муках утраты животворного предобеденного коктейля! А захоти вы спокойно выкурить сигарету — как бы вам понравилось укладываться для этого на пол и выдувать дым в камин?! Или взять скверную привычку тетушки Агаты внезапно появляться там, где ее меньше всего ждЈшь. А трагизм насильственной дружбы с достопочтенным Э. Б. Филмером, от чего я едва не впал в грех уныния? Не удивительно, что вскоре мое негодование достигло немыслимого прежде накала. Закусив губу и сжав кулаки до белизны в костяшках, бедолага Бертрам проводил день за днем на поле для гольфа в компании достопочтенного Э. Б. Филмера. Играл Достопочтенный на редкость омерзительно, а высказывания, которыми он обильно приправлял игру, вообще не поддаются никакому описанию.

Но однажды, когда я, изнывая от жалости к себе, переодевался к ужину, ко мне в комнату просочился Бинго — и в тот же миг я презрел собственные горести. Ибо мы, Вустеры, забываем о своих невзгодах, если друг попал в переплет — а бедолага Бинго влип по самый подбородок. Об этом ясно свидетельствовала его физиономия — как у кота, которого только что угостили половинкой кирпича, и вторая половина явно не заставит себя ждать.

— Берти, — сказал Бинго, тоскливо рассевшись на кровати, — как у Дживса в последнее время с мозгами?

— Да как всегда — в смазке не нуждаются. Как там твое серое вещество, Дживс? Ржавчиной не покрылось?

— Нет, сэр.

— Хвала небесам! — выдохнул Бинго, — потому что, Дживс, мне позарез нужен твой мудрый совет. Если здравомыслящие люди не предпримут серьезные шаги в нужном направлении, моей репутации каюк.

— Что стряслось, старина? — сочувственно спросил я.

Бинго вцепился в покрывало.

— Я расскажу тебе все, — сказал он. — Я открою тебе, почему прозябаю в этом чумном бараке и учу ребенка, которому нужен не греческий и не латынь, а славный удар пивной кружкой по основанию черепа. Я попал в безвыходное положение, Берти. В последний миг перед отплытием в Америку Рози решила, что я должен остаться и присмотреть за пекинесом. Она выдала мне пару сотен — продержаться до ее возвращения. Эта сумма, если ее благоразумно растянуть, обеспечила бы нам с пекинесом пристойное существование. Но ты же знаешь, как оно бывает…

— Что бывает?

— Послушай, Берти, ведь наверняка и с тобой не раз заводили разговоры в клубе про всяких престарелых скакунов — мол, этот одр просто обречен на победу, даже если через десять ярдов от стартового столба его скрючит от люмбаго и гельминтоза. Говорю тебе, я рассматривал это дело как вполне респектабельное капиталовложение.

— Ты хочешь сказать, что поставил все деньги на лошадь?

Бинго горько рассмеялся.

— Если тебе угодно именовать эту рухлядь лошадью. Не прибавь она слегка на финишной прямой — возглавила бы следующий забег. Одним словом — это животное пришло последним и поставило меня в чертовски затруднительное положение. Так или иначе, мне нужно было найти средства к существованию и как-то перебиться до возвращения Рози. Она не должна ничего узнать. Рози — самая чудесная девушка в мире, но будь ты женат, Берти, ты бы знал, что даже лучшие из жен приходят в ярость, узнав, что муж за один забег спу стил деньги, оставленные на полтора месяца. Верно я говорю, Дживс?

— Да, сэр. В этом отношении женщины порой ведут себя довольно странно.

— Раздумывать было некогда. После катастрофы у меня осталось денег как раз на то, чтобы пристроить пекинеса. Я определил его на шесть недель в "Первосортные Приморские Псарни «Покой и Просторы» — и побрел, жалкий банкрот, наниматься в репетиторы. Так я и угодил прямиком в лапы к малютке Томми.

Печальная история, ничего не скажешь. Жить бок о бок с тетей Агатой и юным Томом — что может быть ужасней? С другой стороны, Бинго достойно вышел из положения.

— Все, что тебе нужно, — сказал я, — так это продержаться еще пару недель, и все будет йох-хо-хо!

Бинго безрадостно прокашлялся.

— Пару недель! Мне бы пару дней продержаться… Помнишь, я говорил тебе, что вера твоей тетушки в мои гувернерские таланты сильно пошатнулась два дня назад, когда маленького паршивца застукали за курением. И поймал его именно этот тип Филмер. А десять минут назад Том заявил, что готовит Филмеру ужасную месть за то, что тот наябедничал тетушке. И что бы он ни затеял — можешь не